— Понял.

Подполковник Комарницкий лез из кожи вон. Следователь еще не появился в управлении и ни с кем не познакомился, даже с делом, которое ему предстояло принять, а уже весь отдел поднял на дыбы. Приказы шли один за другим, причем подполковник не мог понять их суть и целесообразность. Доложив обстановку генералу, он получил лаконичный ответ: «Выполнять беспрекословно».

В квартире отставного капитана Каверина с молчаливого согласия хозяина устроили штаб. Трифонов проводил работу в кухне, чтобы не стеснять пожилого человека и не устраивать из гостиной проходной двор.

Лейтенант Ткаченко доложил о результатах работы.

— Соседи Чайки посторонних не видели, но одна соседка утверждает, что замок у них в квартире меняли пару месяцев назад. И в квартире напротив тоже. Мальчишки спичек в замки понапихали, а потом газеты в почтовых ящиках подожгли. В квартире напротив мне все это подтвердили. Пришлось новый замок покупать и вызывать слесаря. Чайка-старший тоже попросил слесаря поменять ему замок, но у Чайки нового замка не было, и слесарь сказал, что у него есть замок, но дорогой, с особыми ключами. Чайка тут же согласился. Слесаря зовут Кеша. Я отправился в контору, а тут вы позвонили. Ну, я немного схитрил. Нашел Кешу, но про замки из соседнего дома ничего говорить не стал, а попросил открыть квартиру. Он долго ломался, мол, покажи паспорт, что ты в ней прописан. Я сказал, что снимаю комнату, но он за свое. Вызывай хозяев и участкового, ну и в том же духе. Короче говоря, пока я ему не сунул две сотни, не шел. Зато сейчас ломает замок без зазрения совести.

— Придется нам после нашего самоуправства квартиру опечатывать и санкцию получать задним числом. А деньги-то ты ему уже отдал?

— Половину, как аванс.

— А ведь не вернет. Идем глянем на этого субъекта. Они вышли на лестничную клетку. В эту секунду

слесарь сделал последнее движение, замок щелкнул, и дверь соседней квартиры открылась.

— Дело мастера боится! — громко произнес Трифонов.

Слесарь ухмыльнулся. Это был невысокий мужичок лет пятидесяти с небольшим. Желтое морщинистое лицо, впалые щеки, стальные зубы и взгляд исподлобья. Тщедушный туберкулезник, однако руки не соответствовали общей комплекции, слишком широкая ладонь, длинные кривые пальцы и жилистые запястья, все руки покрыты выпуклыми синими венами.

— Стараемся, хозяин. Зачем хорошую вещь ломать, авось ключи найдутся, и замок еще послужит.

Трифонов подошел к двери и осмотрел замок.

— Тонкая работа.

— Не первый день с железом дело имеем.

— Ну заходи, мастер.

— Э, нет. Я свое дело сделал, бабки на стол — и бывайте.

— Дел ты наделал немало. Вот мы с тобой и обсудим, какие к протоколу подшивать, а какие забыть можно. Ты же мужик головастый, сам кумекаешь, что к чему. И чемоданчик свой с инструментами прихвати. «Поясочек», поди, там знатный лежит, на заказ сделанный.

— Вижу, и ты, дядя, воробей стреляный, быстро соображаешь, только ведь пришить мне нечего. Пятый год в завязке.

— Верю. Иначе не сидел бы в конторе на зарплате и чаевых. Не по твоим рукам работа.

Слесаря провели в открытую им квартиру, и Трифонов устроился с ним в кухне, а Ткаченко и Куприянов принялись за осмотр гостиной.

— Давай договоримся так, Кеша. Ты отвечаешь на все мои вопросы, а я не веду протокола и отпускаю тебя восвояси. Если тебя такой оборот не устраивает, то поедешь со мной в управление. Будем клеить тебе соучастие.

— Задавай вопросы, начальник.