– Все свидетельствует о том, что он не сам выбирал жертв, – сказал Фабель. – Он действовал по указке своего духовного руководителя Витренко, который заместил в его сознании никчемного истинного отца, игнорировавшего существование сына.

Еще кое что бросилось в глаза Фабелю.

– Здесь нет ни документов из квартиры Ангелики Блюм, ни пропавшей видеокамеры. Значит, Максвейн все это кому то передал. Ему каждый раз говорили, кого убить и что взять с места преступления.

За спиной Фабеля возник Вернер Мейер. Втроем в комнатке чулане было нестерпимо тесно, и Фабель кивком скомандовал всем выйти в гостиную.

– Я насчет Анны, шеф, – буркнул Вернер Мейер. – Ничего хорошего. Ребята уже у нее в квартире. Анны нет. Зато есть ее сумка и сотовый телефон.

Суббота, 21 июня, 22.00. Эльба у моста Ландунгсбрюкен, Гамбург

Франц Кассель снял форменную фуражку и привел рукой по вспотевшей лысине. Жаркий день сменялся теплой ночью. Дежурство подходило к концу, можно было помечтать о кружечке другой холодного пива. Отработали без особых происшествий, и Франц безмятежно наслаждался теми бесхитростными вещами, которые увлекли его на службу в речную полицию: плеском волн, музыкой пароходных гудков, скрипом пришвартованных лодок и катеров. До сих пор его поражало, что Гамбург с воды кажется совсем другим – ничего общего с тем городом, который он знал как пешеход. Приятно видеть родной Гамбург во всем его многообразии.

Жаль только, не все разделяли его восторженно романтическое отношение к службе в речной полиции. Тот же обермейстер Гебхард, рулевой патрульного катера «ВС 25», воспринимал службу как скучную обязанность. После всего лишь трех лет в речной полиции он снова и снова заводил разговор о желании перейти в мобильную оперативную группу на суше – там, мол, интереснее. Ага, вместо того чтобы летать по водным просторам на катере, он хотел бы бегать в бронежилете и с автоматом по темным задворкам и смрадным коридорам!..

Кассель не без раздражения следил за тем, как Гебхард подруливает к берегу. Все вроде бы по правилам, но с мельчайшими огрехами, которые человек с природным чувством воды никогда не позволит себе. Кассель считал, что у него самого это «чувство воды» имеется; он ощущал реку как живое существо, а катер – как продолжение самого себя. А для Гебхарда Эльба была просто незаасфальтированной автострадой, по которой он гонял в автомобиле странной формы и с винтом сзади. Сравнивать полицейский патрульный автомобиль и речной катер – кощунство!

Ход его мыслей нарушил прогулочный катер вдали – он показался ему знакомым. Кассель взял бинокль и проверил свое предположение. Так и есть – тот самый, за которым его просили проследить накануне вечером. И хозяина которого он вчера оштрафовал за стоянку в фарватере с потушенными огнями.

Кассель показал Гебхарду на прогулочный катер и велел, не привлекая внимания, следовать за ним – на безопасном расстоянии.

– Шеф, у нас же смена закончилась! – возмутился Гебхард.

Кассель молчал.

Гебхард вздохнул, огорченно передернул плечами, но подчинился и стал разворачивать патрульный катер.

Кассель мог только гадать, по прежнему ли фрейлейн из полиции интересуется этим суденышком. Однако лучше перестраховаться. Он взял радиотелефон и попросил срочно соединить его с оберкомиссаром Марией Клее из комиссии по расследованию убийств.

Суббота, 21 июня, 22.00. Эльба у Гамбурга

Когда Анна приходила в себя, она не испытывала ничего, кроме растерянности.