Такова правда войны. Еще одна правда о заградотрядах. Правда, которую нам долго преподносили не просто в деформированном виде, а в уродливо-извращенном.

В конце первой декады января в 49-ю армию начинают прибывать отдельные лыжные батальоны. Первое упоминание о них относится к 7 января 1942 года. Полковник Верхолович — в штаб Западного фронта: «Лыжбат — ВОРОБЬЕВО, в готовности к выступлению на РЯБЦЕВО».

Отдельные лыжные батальоны (лыжбаты) формировались в запасных лыжных полках осенью-зимой в период битвы за Москву во внутренних военных округах СССР. До завершения московского сражения было сформировано около 300 лыжбатов штатной численностью 570 человек каждый. В лыжбаты попали в основном призывники 1922 года рождения, так как осенью наступил срок призыва именно этого года. Бойцы лыжбатов имели на вооружении автоматы ППШ, легкие минометы, ручные пулеметы. Именно по причине их мобильности и лучшей вооруженности и оснащенности лыжбаты использовали, как правило, на самых трудных участках зимнего наступления 1941/42 года. А наступления, как известно, связаны с большими потерями. Поэтому лыжбаты таяли, как снег на пожаре. Действовали они как отдельные боевые единицы. Подчинялись непосредственно командирам дивизий. Вот почему они упоминаются в сводках полковника Верхоловича, датированных январем—мартом 1942 года, — штабы дивизий докладывали об их действиях особо. Да и задачи они выполняли особые.

Их называли «деревянные кони войны», «снежная кавалерия». Немцы — «лыжная смерть». Весной 1942 года остатки лыжбатов влили в мотострелковые батальоны и механизированные бригады танковых корпусов. В некоторых армиях были созданы лыжные бригады.

Что касается лыжбатов 49-й армии, то один из них, 122-й, приданный 238-й стрелковой дивизии, впоследствии попал в приказ Сталина № 0433 от 23 октября 1943 года «О формировании лыжных частей» как пример неправильного подхода к формированию этих подразделений. Дело в том, что 122-й лыжбат был наполовину сформирован из лиц, негодных к строевой службе.

О 123-м лыжбате, приданном той же дивизии в период боев на рубеже Старой Калужской дороги, упоминается в одной из сводок штаба 49-й армии: «123 лыжбат (без первой роты) с 8.00 в движении в обход НИКОЛАЕВКА с юга в направлении ТОРБЕЕВО. Сведений о его действиях в штаб дивизии не поступило. По уточненным данным, 1-я рота 123 лыжбатальона, высланная в 16.00 5.1.42 г. по маршруту ДУБРОВКА, выс. 237,5, в районе оврага 3 км юго-вост. СЛЯДНЕВО была окружена пр-ком и в результате боя 5 и 6.1.42 г. 50 процентов состава роты уничтожено минометно-пулеметным огнем пр-ка. Остатки роты (53 человека) без командного состава в ночь на 7.1.42 г. прибыли в клх. им. ОСИПЕНКО. Один взвод этой роты, действовавший левее, в бою участия не принимал, и место его нахождения до сих пор не установлено».

Трагедия, разыгравшаяся близ Сляднева в ночь с 5 на 6 января 1942 года, не единичный случай. Лыжные батальоны действовали автономно, зачастую на территории, занятой противником. Разведка проводилась впопыхах. Немецкие посты тоже часто меняли свои позиции, и там, где было чисто, через полчаса вдруг появлялась пулеметная точка. А чтобы уничтожить роту где-нибудь в поле, на открытом месте, где негде укрыться, достаточно порой и одного пулемета МГ-34. Под Слядневом же, по всей вероятности, лыжников обнаружили и загнали в овраг. Лыжники приняли бой, но их уничтожили минометным огнем. Возможно, часть попала в плен. Из практики поисковой работы: очень сложно отыскать место гибели бойцов и командиров лыжбатов. Лыжбаты были только приданы дивизиям, но в составе их не числились. Никто не занимался их поисками и захоронениями.