«Рублев близок с Бахрушиным, – рассуждал чиновник и от этих мыслей ему становилось не по себе. – Значит, вся информация о японцах пойдет в ГРУ. Уж не приставлен ли этот майор следить за нами? Прыткий мужик, прикидывается простаком, рубахой-парнем. А если копнуть его поглубже, то не так уж он и прост. Вон каких дел наворотил! Один стоит дюжины умельцев. Взять, к примеру, хоть историю с угоном вертолета „Барракуда-С2000“. На чужой территории, всего с двумя спецназовцами сумел отыскать угнанную машину и продержаться против американцев и против бандитов, до прихода своих. Конечно, хорошо иметь такого человека среди друзей или среди союзников, но дело в том, что люди типа Комбата не способны на предательство. И если уж он верен Бахрушину, то останется верен до конца».

Итак, появление Комбата на горизонте ломало многие планы этого человека. Рублев многому мог научить японцев, но вот захочет ли?

Комбат же, занятый пока на площадке, выложенной дерном, не замечал пристального взгляда.

Он объяснял под каким углом надо наносить удар, чтобы переломать короткую доску.

«Переговорю, – подумал чиновник, – вдруг получится? А нет, так и черт с ним! Не стану рисковать. Майор будет играть в открытую, он не интриган, это точно. Осторожно предложу деньги, и мы сможем расширить систему подготовки – именно то, чего хотят японцы».

– Товарищ майор, – высоким, немного похожим на женский, голосом позвал он.

Рублев не спеша обернулся.

– Вы мне?

– Да. Можно вас на минутку?

– Ну, как, вы довольны? – услышал Рублев.

– Пока еще не знаю.

– Ну что ж, присматривайтесь, пробуйте.

А заодно поразмыслите и над другой стороной дела: вы хотели бы заработать?

– Заработать? – переспросил Комбат, и в его тоне несложно было уловить: заработать он не прочь, но именно заработать, а не урвать.

Вот тут-то понятия о справедливости и счастье чиновника и Бориса Рублева расходились кардинальным образом.

– Я просмотрел программу подготовки японской делегации, а потом познакомился с их предложениями. К сожалению, многое из того, что они хотели бы получить, дать на полигоне мы им не можем. Старые инструкции, глупые запреты… Но есть возможность исправить ситуацию, если, конечно, вы согласитесь.

– Что от меня требуется?

– На месяц оставить Москву, выехать с ними в малонаселенные районы, где-нибудь в Сибири или на Дальнем Востоке, и там провести подготовку.

Комбат чуть прищурившись смотрел на собеседника.

– Может, я чего-то не понимаю, а может быть, понимаю слишком много, – недовольно сказал он. – В какой именно области им хотелось бы совершенствовать свое мастерство?

– В проведении спецопераций, – расплывчато объяснил чиновник.

– Террористических актов, что ли? – в лоб задал вопрос Комбат.

– Нет, именно спецоперации. Эти люди представляют организацию спасателей. А спасать, как вы понимаете, приходится не только при землетрясениях, но и при ликвидации последствий террористического акта. Они хотели, как бы это лучше выразиться, знать технологию терроризма, чтобы предвидеть возможные последствия.

– Я понял, – оборвал его Комбат.

– Денежное содержание, командировочные – это все само собой. Плюс премия. Но самое главное, японцы рассчитаются с вами и напрямую – деньги немалые.

По глазам чиновника Рублев понял, часть денег, о которых шла речь, тот уже получил и готов, если ему предложат, торговать чем угодно – то ли государственными секретами, то ли химическим оружием, то ли родной сестрой.