Две «снежинки» слились в одну, и она неспешно поплыла к Рендаллу. Он прикрыл глаза, ощутил легкое, почти невесомое прикосновение ко лбу, точно на голову опустилась паутинка. Затем в глубинах черепа вздрогнуло, и прозвучал тонкий, едва слышный голос:

«Кто ты?»

«Человек. Олен Рендалл», – подумал он.

«А что это значит?»

Олен напрягся, думая, как ответить на этот вопрос. Как объяснить, что такое люди, тому, кто никогда с ними не сталкивался?

Он глубоко вздохнул и начал вспоминать, с самого начала, с тех образов, что появляются в первые годы жизни и потом не исчезают до старости…

Он слышал, как свистит в развалинах ветер, как возится затеявший умывание Рыжий, но не позволял себе отвлечься. Разматывал свою жизнь как огромный свиток, только прочитав который целиком, можно понять, что же такое человек по имени Олен Рендалл.

Сиран давал знать, что он еще тут, легким прикосновением ко лбу Олена и неприятной щекоткой в глубине головы. Судя по отсутствию вопросов, он улавливал мысли собеседника или, по крайней мере, его настрой.

– Все, – сказал Олен. – Если и теперь непонятно, то вряд ли я смогу объяснить лучше.

Сиран ответил после паузы:

«Я понял. Спасибо за откровенность. Мы узнали много нового».

– А кто ты? – спросил Рендалл.

«Смотри», – сказал голос внутри его головы, и на сознание обрушился поток ярких образов.

Это походило на ритуал Воссоединения, во время которого Олен получил память предков-императоров, но было куда более болезненным. Он видел вещи, каким не знал названия, события, которые не мог понять и даже просто назвать словами из языка роданов…

Какое-то время сопротивлялся, а потом накатила темная волна беспамятства.

Она накрыла Олена с головой, и когда он вынырнул, то обнаружил, что лежит в тени стены, а на лицо ему льется что-то холодное.

– Вот ты и пришел в себя, – сказал черный силуэт, оказавшийся Харальдом. – Твой собеседник просто слегка не рассчитал сил и теперь ужасно извиняется. А еще он притащил нам воды…

Проморгавшись, Рендалл обнаружил рядом большой черный кувшин с двумя ручками, а над головой Харальда – золотую «снежинку». Похоже, это был тот сиран, что разговаривал с ним.

– Это и вправду они… – проговорил он. – Одни из первых хозяев Алиона, пришедшие сюда, когда мир был молод.

Большая часть того, что Олен увидел, исчезла без следа, но кое-какие обрывки в голове задержались. Судя по ним, первоначально сираны напоминали людей, только имели три глаза, а не два, и чешую вместо волос. Многие тысячелетия они владели почти третью Алиона, с помощью магии заглядывали за его пределы, но еще до прихода эльфов начали вырождаться.

Выжили только искуснейшие маги, сумевшие изменить свои тела так, что они перестали быть живыми, перестали быть подвластными Адергу. Платой за это стало безумие и добровольное заточение в пустыне на крайнем юго-востоке Алиона. За те тысячелетия, что они провели здесь, последние сираны забыли, как выглядит мир, что за народы населяют его…

Им осталось только собственное умение, дикое и странное.

– Похоже на то, – кивнул Харальд. – Я тоже с ним «побеседовал». Нас бы убили, не покажи ты, что носишь с собой… – тут он замялся, – след праха… гроб… останки… Невозможно подобрать слово… В общем, то, что осталось после смерти одного из их сородичей.

– Я?

– Именно ты. – Харальд раскрыл ладонь и показал тот самый темно-красный камушек, что выпал у Олена из кармана.