Харрис немного прочистил горло и отошёл от стены, но он не мог придумать ничего, что можно сказать. Он поставил себя в дурацкое положение перед Такером. Он не мог себе этого позволить.

Такер перевалил Деффера на живот, заложил ему руки за спину и связал их вместе, перевернул его обратно на спину. Даже если горло старика и позволило бы ему говорить громче, чем шёпотом, когда он прийдёт в сознание, то всё равно не было никакого смысла вставлять ему в рот кляп. К тому времени, когда он прийдёт в себя, все в доме будут уже знать то, что произошло.

— Ну что? — сказал Харрис наконец, пытаясь разорвать тишину.

— Даже если ты всех убьёшь в этом доме, — перебил Такер. — Откуда ты можешь знать, что Баглио никому не сообщил из того, что ему рассказал Бахман, может быть, этому щёголю-бухгалтеру Чаке? Если рассказал, то все твои убийста напрасны.

— Есть изъян в твоих рассуждениях, — сказал Харрис. — Это уже дело полиции. Всё из-за охранника, которого ты пристрелил.

— Бред собачий, и ты это знаешь, — сказал Такер. — Баглио вызовет собственного доктора, и он приведёт его парня в порядок.

Харрис понимал это, но всё ещё не мог от этого избавиться. «Я не могу себе позволить затаиться на год, чёрт возьми».

Для того, чтобы переключить внимание Харриса, Такер сказал: «Возможно, к тому времени, когда мы покинем это место, у тебя будут деньги, которых хватит на год или даже больше».

— Каким образом?

— Подожди, — сказал Такер, потому что у него не было настоящего ответа.

Они покинули комнату Деффера, выключили свет и закрыли за собой дверь.

Джимми Ширилло ждал у Хелверсонов. Он стоял в проёме их двери в то время, когда они садились рядом с латунной передней спинкой их кровати, связанные и с кляпами во рту, их руки были привязаны к латунным прутьям, которые находились за ними. Она была худая и до определённой степени симпатичная, однако ввалившаяся кожа вокруг глаз указывала на то, что женщина была измотана и совершенно измучена жизнью. Её муж, высокий, худощавый, желтолицый мужчина с густыми бровями и ушами, которые выглядели так, будто их трансплантировали с гончей собаки, был измотан годами даже больше, рабскими и напряжёнными, для того, чтобы доставлять удовольствие. И с ужасом на лице.

— Вопросы? — спросил Ширилло.

Такер снова посмотрел на Халверсонов и увидел в точности то, о чём упоминал Киси. «Вопросов не будет. Если бы и они знали то же, что знает Баглио, я был бы удивлён. Подозреваю, что нашего человека могли бы держать в этом доме целый месяц, а эти двое даже не подозревали бы об этом».

Ширилло кивнул. «Они были такими любезными, я думал, что они собираются связать друг друга сами».

— Давайте, проверим оставшиеся комнаты на этой стороне, — сказал Такер. — Только для уверенности.

В последних двух комнатах в этом меньшем из крыльев особняка они обнаружили доказательство того, что и Киси, и Деффер им врали: две используемые спальни и занятые шкафы. Беглого осмотра каждой из них было достаточно, чтобы убедить Такера в том, что ещё двое бандитов были на ногах и находились и до этого, и теперь неизвестно где.

— Я бы не подумал, что повар будет нам врать, — сказал Харрис. Он положил в карман свой «Люгер» и использовал освободившуюся руку, чтобы водить по гладким линиям пулемёта.