Баглио сказал: «Пойду с вами куда?»

— Через холл.

— Сразу, как только я оденусь, — сказал Баглио, направившись к шкафу. Он держал себя хорошо, прямая спина, приподнятая голова. Если бы у него было время причесать свои серебристые волосы, он мог бы быть почти достаточно презентабельным для того, чтобы казаться работником национального телевидения, а возможно, кандидатом в президенты.

— На это нет времени, — сказал Такер.

Пройдя через холл, Ширилло взял два крепких стула с прямыми спинками и расположил их рядом посередине комнаты, указав им стволом своего «Люгера», и отошёл в сторону, когда пара села.

— Вы так и не объяснились, — сказал Баглио. Он продолжал быть школьным учителем: сжатые губы, грозные глаза, ноздри вздымались, показывая немного возмущение. Он собирался оставить их после уроков, если они не исправятся в ближайшее время.

— Мы ищем друга, — сказал Такер.

— Я не понимаю.

Мисс Лорейн слегка усмехнулась, тем не менее, Такер не мог сказать, направлен ли был этот смех на него или на Баглио. Или на неё саму.

— Он был в машине утром во вторник, — сказал Такер. — Водитель.

Мисс Лорейн посмотрела вверх и улыбнулась, не зло, но и не как друг, но как будто вспомнила удовольствие, которое получила от этого столкновения, как если бы возбуждение ещё не полностью исчезло и всё ещё затрагивает правильные центры удовольствия в мозге.

— Мне жаль, что вы шли так далеко, чтобы узнать так мало, — сказал Баглио.

— Ох!

— Да. Водитель умер.

Такер улыбнулся: «От старости?»

Баглио сказал: «У него были большие повреждения». Его голос звучал почти безразлично. «Он умер вчера».

— Тело?

— Погребено.

— Где?

— У меня здесь целое кладбище, — сказал Баглио. У него была превосходная дикция. Либо он окончил лучшие школы, когда был мальчиком, либо нанимал частных учителей в среднем возрасте. Последнее было более вероятным, чем первое. Казалось, он испытывал гордость от выбора слов, его превосходное остроумие, его чистое произношение, примерно так мог говорить учащийся колледжа. — Сосны — это маркеры, соответствующим образом помеченные. — Он посмотрел на женщину и обаятельно улыбнулся, вызвав у неё смешок.

Несмотря на то, что он заставлял себя реагировать эмоционально, следующим ходом Такера было руководствоваться только интеллектом. Было несомненно, что ни Баглио, ни женщина не ожидали никакого ущерба для себя и что никто из них не сможет ничего полезного сказать во время допроса до тех пор, пока они чувствовали себя комфортно, благодаря этому предположению. Поэтому Такер, хрипя, наклонился вперёд и рассёк дулом «Люгера» лицо Баглио, оставив след от виска до подбородка. Кровь выступила яркой линией.

— Время прекращать игры для того, чтобы воспроизвести впечатление на леди, — сказал Такер. — Пришло время осознать всю неблагоприятность вашего положения. — Он бы удивился, если бы Баглио понял, что выбором таких слов и тона Такер подражал ему.

Баглио прикоснулся к своему кровоточащему лицу, уставился на свои пальцы карминного цвета, не веря. Спустя длинную минуту он посмотрел на Такера, юмор на его лице трансформировался в ненависть. «Ты только что купил для себя одну из тех маркированных соснами могил», — сказал он. Его голос не испортился. Школьный наставник, накладывающий наказание на плохого мальчика.

Как это ни было противно, Такер замахнулся «Люгером» снова и сделал красную рваную зарубку на неповреждённой щеке Баглио.

Силач начал заваливаться в кресле, голова была опущена, как у быка, готового на таран, он скулил и заваливался назад, когда Ширилло обрушил очередной жёсткий удар своим пистолетом сзади по правому плечу Баглио.