Каждую неделю они меняют сим-карты сотовых телефонов. Раджу и его ребятам понадобилось три или четыре дня, чтобы засечь новые номера, хотя мы постоянно прослушиваем все переговоры из дома Шабангу; неподалеку находится наш стационарный пост. Следовательно, мы можем перехватывать их переговоры всего три дня подряд, а потом приходится начинать все сначала. Кстати, они никогда не пользуются дважды одной и той же сим-картой; по нашим предположениям, новые номера рассылаются всем важным абонентам по воскресеньям в виде коротких текстовых сообщений. Вот что удалось записать сегодня утром. Один голос принадлежит самому Шабангу. Ему звонят из Хараре, типичный зимбабвийский акцент…
Квинн кликнул кнопкой мыши. Звук оказался записан безупречно.
— Алло.
— Здравствуй, Инкунзи, как дела?
— Очень хорошо, друг мой, а у тебя как?
— У меня не очень. Инкунзи, у нас нелегкие времена.
— Знаю, друг мой, знаю, в газетах только об этом и пишут.
— Что тут поделаешь?
— Итак, друг мой, что происходит?
— Инкунзи, ты оказался прав. Читепо разрабатывает новый маршрут; он пройдет через Южную Африку.
Квинн приостановил запись и объяснил:
— Скорее всего, речь идет о Джонсоне Читепо, главе зимбабвийской Команды совместных операций и правой руке Мугабе. Но послушайте дальше… — Он возобновил прослушивание.
— Ты уверен? — послышался из динамика голос Юлиуса Шабангу.
— Почти уверен. На девяносто девять процентов. Но товарища Боба он, похоже, держит в неведении.
— Кто, Читепо?
— Да.
— Значит, он уже у самого Мугабе ворует?
— Он заботится о себе.
— Хорошо… Когда это произойдет?
— Думаю, скоро. Но мы попытаемся все выяснить поподробнее.
— А маршрут? Кто с ним работает?
— Мне известно лишь, что ему помогает какой-то южноафриканец. Вроде бы служащий национального парка. Значит, маршрут может пройти через парк Крюгера — он ведь тянется по обе стороны границы. Теперь они связаны, Гонарежу и парк Крюгера. Мы считаем, что они поедут там.
— Хорошо, друг мой, это очень хорошо. Но нам нужны подробности.
— Знаю, Инкунзи. Я все внимательно слушаю.
— Хорошо, друг мой. Фамбаи зваканака.
— Фамбаи зваканака, Инкунзи.
Квинн снова остановил запись.
— Последние слова на языке шона означают буквально «иди с миром». Разговор вполне типичный, собеседники говорят короткими фразами — как и в следующей записи. Во втором разговоре звонил сам Шабангу; он набрал городской номер — местный, кейптаунский, в Рондебоше. Естественно, его мы тоже взяли на контроль. Дом, в котором установлен телефон, принадлежит некоему Абдулле Хендриксу. До сих пор Хендрикс еще не попадал в поле нашего зрения. — Он кликнул мышью еще по одной электронной папке.
— Хендрикс слушает.
Голос Инкунзи, глубокий, властный:
— У меня сообщение для Инкаби.
— Инка… Ах, Инкаби… Что за сообщение?
— Передайте ему, что он был прав. Наш друг из Зимбабве снова занялся экспортом, но у него теперь новые партнеры, и он хочет экспортировать товар в Южную Африку. Передайте, что информация точна на девяносто девять процентов, но это все, что нам известно. Попробуем выяснить больше.
— Передам.
— Хорошо, друг мой. Это все.
— Куда хафиз.
— М-м-м… хорошо.
Электронные шумы прерываются. Квинн отвернулся от экрана и посмотрел на Менц и Масило. |