И тут это случается.

За три секунды легкое беспокойство сменяется гипервентиляцией легких, и я чувствую себя, как старушка, собирающаяся упасть в обморок в храме. А это просто невероятно. Я умею дышать лучше и эффективнее, чем девяносто девять процентов моих соотечественников. В свободное от работы одонтологом время я предпочитаю заниматься свободным погружением, то есть ныряю в воду без акваланга и прочих дыхательных аппаратов. Причем я не любитель, а спортсменка мирового класса, и мы с коллегами обыкновенно погружаемся на глубину до трехсот футов, дыша при этом только воздухом, оставшимся в легких. Кое-кто называет свободное погружение «спортом самоубийц», и в этом определении есть некоторая доля правды. Я могу лежать на дне плавательного бассейна дольше шести минут, надев на себя пояс с грузилами, а такой подвиг не по плечу подавляющему большинству моих сограждан. Но тем не менее сейчас, стоя на уровне моря в кухне роскошного городского особняка, я не в состоянии сделать ни глотка из целого океана кислорода, который окружает меня.

– Доктор Ферри? – окликает меня агент Кайзер. – С вами все в порядке?

Острое тревожное состояние с реакцией паники. Замкнутый дьявольский круг… Беспокойство усиливает симптомы, симптомы нагнетают беспокойство. Ты должна разорвать этот круг…

Тело Артура ЛеЖандра дрожит и расплывается у меня перед глазами, как если бы он лежал на дне мелкой речушки с прозрачной водой.

– Шон? – восклицает Кайзер. – С ней все в порядке?

Не дай этому случиться,  – мысленно возношу я молитву. – Пожалуйста!

Но никто не слышит мою молитву. То, что со мной происходит сейчас, должно было случиться давным-давно. Длинный черный поезд неторопливо приближался, приближался давно, приближался издалека, и теперь, наконец настигнув, подминает меня без звука и боли.

Я проваливаюсь в черноту.

Глава третья

Надо мной склонилась судебно-медицинской эксперт, она считывает показания кровяного давления с манжеты, застегнутой у меня на руке. Неприятное ощущение, вызванное подачей воздуха в манжету, а потом спуском его, привело меня в чувство. Над медицинским экспертом возвышаются Шон Риган и специальный агент Кайзер, на их лицах заметно беспокойство.

– Давление немного понижено, – роняет эксперт. – Думаю, у нее был обморок. Но ЭКГ нормальная. Содержание сахара тоже понижено, но гипогликемией она не страдает. – Она замечает, что я открыла глаза. – Когда вы ели в последний раз, доктор Ферри?

– Не помню.

– Мы должны влить в вас немного апельсинового сока. Это приведет вас в чувство.

Я поворачиваю голову влево. В поле моего зрения, совсем рядом, оказываются худые ноги Артура ЛеЖандра в черных носках. Остальная часть тела скрыта от меня кухонным уголком. Я поднимаю глаза и снова вижу кровавую надпись: МОЯ РАБОТА НИКОГДА НЕ ЗАКОНЧИТСЯ.

– В холодильнике случайно нет апельсинового сока? – спрашивает эксперт.

– Это место преступления, – возражает агент Кайзер. – Здесь ничего нельзя трогать. У кого-нибудь есть шоколадка?

Мужской голос неохотно отвечает:

– Есть «Сникерс». Это мой ужин.

– Ты опять на диете? – саркастически вопрошает Шон, и сразу же раздается нервный смешок. – Признавайся, допрос третьей степени тебе не грозит.

Теперь смеются уже все присутствующие, с радостью воспользовавшись предлогом разрядить напряжение.

Я поднимаюсь на ноги, и Шон обнимает меня, чтобы я снова не рухнула на пол. Детектив с внушительным животом делает шаг вперед и протягивает мне батончик «Сникерс». Я изображаю на лице глубочайшую благодарность и принимаю шоколадку, хотя у меня нет проблем с содержанием сахара в крови.