– Что?!!

Однако, чуть успокоившись, Скотт справедливо решил, что, будь у Аннабел действительно сердечный приступ, она вряд ли смогла бы говорить по телефону.

– Почему ты так думаешь, детка? – осторожно спросил он.

– У меня сердце прямо грохочет! И мне тяжело дышать – не хватает воздуха.

– Ты просто разволновалась, – мягко сказал Скотт. Голос у Аннабел прыгал:

– У меня в голове все смешалось, как будто ураган пронесся. И я ничего не могу с этим поделать. Я вся натянута как струна, и меня просто колотит!

– Ты вспотела? Руки влажные? Желудок сводит?

– Да, – прорыдала Аннабел.

„Еще один приступ паники", – подумал про себя Скотт.

– Адам еще не уехал? – спросил он. – Позови его к телефону, дорогая.

Еще одна голова просунулась в дверь:

– Они не могут без тебя начинать монтаж, Скотт. Скотт уже открыл рот, чтобы сказать: „Моя жена заболела", но вовремя одумался – на его счету было уже немало подобных случаев. В конце концов, жены других сотрудников не названивали без устали на телестанцию, как Аннабел.

Наконец в трубке послышался приглушенный расстоянием, но обнадеживающе спокойный голос Адама:

– Я могу чем-нибудь помочь, Скотт? Аннабел, кажется, расстроена. Мы думали, что она пошла спать. У нас здесь почти полночь.

– Аннабел говорит, что у нее сердечный приступ.

– Не думаю, – твердо ответил Адам. – Я сейчас же отведу ее к ночной сиделке Элинор – надеюсь, она даст Аннабел что-нибудь успокаивающее. Ситуация здесь все это время была довольно напряженной. Понятно, что Аннабел немного… переволновалась.

„Он хочет сказать, что она истеричка", – подумал Скотт.

– Скажи мне прямо, Адам. Просто „да" или „нет", – попросил он. – Как на твой взгляд, похоже, что Аннабел действительно плохо?

– Нет.

– Я просто между двух огней. Конечно, я немедленно прилечу, если Элинор…

– В этом нет никакой необходимости, – так же твердо отвечал Адам. – Элинор поправляется, а у меня здесь все под контролем.

– Я в этом не сомневаюсь, – со вздохом облегчения проговорил Скотт.

Среда, 28 июля 1965 года

Неделю спустя, как раз перед тем, как Элинор подали в постель ее ленч, Адам принес ей на подпись документы, связанные с компанией.

Кладя перед ней двадцатичетырехстраничную Декларацию об основании компании, он объяснял:

– Здесь все, как мы договаривались, за исключением одной детали. Поскольку Пол будет являться акцептантом, наши партнеры по „Суизин, Тимминс и Грант" считают, что попечители должны быть не из нашей фирмы. Мы сделаем это через наших партнеров на Бермудах.

– Ты говорил еще раз с Клер? – Адам видел, что Элинор очень слаба и ее не слишком интересовали тонкости, изложенные Адамом.

– Да. Боюсь, что она уперлась.

Элинор на минуту задумалась, потом с усилием подняла голову.

– Помни: я не хочу, чтобы Клер знала, что тоже включена в число бенефициариев компании, – до тех пор, пока не попросит у меня прощения! Пусть не думает, что ей все сойдет с рук, после того, что она тут наговорила. Где я должна подписать? А ты пока позови Шушу и эту мрачную сиделку, чтобы засвидетельствовали мою подпись.

Тем же утром, в семь двадцать, Скотт снимал репортаж с места довольно необычного происшествия: полицейская патрульная машина насмерть задавила двух пожилых людей, а еще один, хоть и остался жив, сильно пострадал.