Если честно, мысли о школе – как и обо всём остальном, что должно было «подготовить меня к жизни» – навевали на меня смертную тоску. Вот почему я была так счастлива, что отправляюсь в школу не одна, а вместе с Анитой. В одном из своих писем к маме я настоятельно просила её поговорить с опекуном Аниты о том, чтобы она отправилась в школу вместе со мной. Помню мамин ответ на это письмо. Он был положительным, но написанным сухо, равнодушно, словно предназначался какому-то незнакомому ей человеку. Но ещё больше меня беспокоило, даже угнетало, если хотите, то, что я ни разу не получила от мамы ни одного подарка. Это заставляло думать о том, что она меня больше не любит. Мне ужасно хотелось исправить положение, но я понятия не имела, как можно снова сделать счастливой мою маму, и чтобы она вновь полюбила меня.

Но при всём этом я была ещё так молода, и меня отвлекало от забот и грустных мыслей радостное предвкушение того, что вскоре я отправлюсь в школу вместе со своей лучшей подругой. Мы с Анитой решили не терять драгоценного времени и задали такого жару, что лето промелькнуло; как порыв ветра. Из школы прислали список вещей; которые нам понадобятся; мы их заказали; выбрали одежду для школы, упаковали всё заранее в свои дорожные чемоданы. Миссис Бэддли принялась варить варенье и другие «долгоиграющие» вкусности, которые мы возьмём с собой. Одним словом, мы с Анитой готовились к большому, выдающемуся приключению.

Анита прочно вписалась в жизнь нашего дома. Она практически поселилась у меня. Почти каждый день оставалась ночевать. Слуги любили её. Анита с неподдельным интересом выслушивала истории, которые рассказывала миссис Бэддли, и произвела отличное впечатление на мисс Прикет своей начитанностью и тем, как легко она схватывала французский. Ну а для меня самой Анита стала теперь даже больше, чем просто лучшей подругой. Она стала членом моей семьи. Анита не всегда говорила о моей маме так же, как мисс Прикет, которая вечно убеждала меня в том, что мама меня любит, но вместе с тем умела утешить, согреть меня. Помогала мне не думать со страхом о будущем, заваривала чай и сидела рядом со мной, когда меня мучили кошмарные сны о папе. Не представляю, как бы я пережила то лето, если бы рядом со мной не было Аниты.

Как я уже говорила, мы с Анитой не теряли времени в ожидании маячившего на горизонте отъезда в школу, навстречу новым приключениям, и спешили, спешили, спешили заняться тем, что, как мы подозревали, совершенно не к лицу юным, но уже настоящим леди. А проще говоря, мы с ней играли. Играли как маленькие девочки – устраивали чаепития для моих кукол, воровали на кухне пирожки и кексы за спиной миссис Бэддли, рядились и разыгрывали сценки из своих любимых историй перед мисс Прикет и слугами. Но больше всего мне нравилось сидеть с Анитой летними ночами и читать волшебные сказки из книги, которую мне подарил папа. Вот и ночь накануне отъезда в школу мы с Анитой долго не ложились спать – читали папину книгу и вместе придумывали свои собственные сказочные истории.

– Я не думаю, что нам придётся отказаться от наших любимых сказок и книжек о приключениях, Круэлла, – сказала Анита.

– Конечно! Думаю, что самая буду читать их всегда, даже когда стану старой-престарой леди. А мои самые любимые – это истории про принцессу Тьюлип, – мечтательно добавила я, стремительно перемещаясь мыслями из нашей спальни в волшебный мир, в котором жила принцесса Тьюлип. – Она такая храбрая и.., откровенная! Не боится никого и ничего, и не страшится прямо сказать всё, что у неё на уме.

– Да, хотя она не всегда была такой, – заметила Анита.