Эстелла потеряла сознание. Но прежде чем тьма окончательно поглотила её, чьи- то руки обхватили и подняли её на ноги. Она попыталась заговорить, но не смогла вымолвить ни слова. Она позволила тьме сомкнуться вокруг неё.

У Эстеллы саднило горло. Жгло глаза. Ныло тело. Лёгкие словно горели. Эстелле казалось, будто по её лицу проводят мокрой тряпкой.

Медленно и осторожно девушка открыла глаза. Бадди стоял рядом, облизывая её лицо, а Мигун сидел на спинке дивана, на котором она лежала. У него была взволнованная мордашка, и он заскулил, увидев, что она очнулась. Она села. Свежая волна боли пробежала по её телу и лёгким, когда она судорожно вдохнула.

Где она?

Точно не в Берлоге. Она вспомнила пламя и злорадный смех Баронессы, бросившей её умирать. Так что же произошло? Комната, в которой она очутилась, уютная и тёплая, интерьер выполнен в приглушённых и явно мужских цветах.

Услышав шаги, Эстелла поспешила откинуться обратно на подушки. Она слишком ослабла, чтобы бороться или бежать. В следующее мгновение в дверях гостиной с кружкой в руке возник камердинер Баронессы Джон.

– Чаю, мисс Круэлла? – спросил он, когда увидел, что она пришла в себя.

Эстелла покачала головой. Может, она всё ещё в обмороке?

– Вы? – Она присела, вцепившись в свой жакет, которым её укрыли вместо одеяла, и прижимая его к груди. – Но как? Почему я жива?

– Потому что я вытащил вас из огня и дыма прежде, чем вы сгинули в пожаре, – ответил он просто. Словно это всё объясняло. Но его ответ лишь вызвал у Эстеллы новые вопросы.

– Зачем? – снова спросила она. – Вы ведь на неё работаете.

Джон вздохнул, садясь на стул напротив Эстеллы. Он откинулся на спинку, закидывая ногу на ногу. В своей уютной квартире он казался другим человеком. Эстелла вдруг поняла, что он куда мягче, чем она думала, и отнюдь не такой страшный. Она ждала от него ответа, мысли лихорадочно носились в её голове, застигнутые врасплох внезапной переменой обстоятельств.

Наконец он заговорил.

– Я знал твою мать и... – Голос Джона напрягся. Эстелла уставилась на него. Он знал её мать? У неё возникли новые вопросы, но она позволила мужчине продолжить. – Я не мог этого допустить. У меня кое-что для тебя есть. – Запустив руку в карман, он вынул ожерелье её матери. Оно сверкнуло, свисая между пальцев, когда он протягивал его Эстелле.

– Вы его нашли! – ахнула Эстелла, аккуратно беря ожерелье.

Он кивнул.

– В огне. Смею тебя заверить, оно прошло многоступенчатую очистку. – Он улыбнулся Эстелле. – Позволь, я тебе кое-что покажу. – Он выставил ладонь вперёд.

Эстелла вернула ожерелье Джону. Он принялся осторожно раскручивать медальон. В следующее мгновение раздался щелчок, и Джон вытащил крошечный, тоненький ключ.

– Я не знала, что внутри ключ, – изумилась Эстелла. – От чего он?

Джон ответил не сразу. Вместо этого он взял ключ и направился к камину. Он снял с полки старинную шкатулку и поставил её на кофейный столик перед Эстеллой. После чего протянул ей ключ.

– Вот от этого, – ответил он.

Немного помедлив, Эстелла вставила ключ в замочную скважину. Она повернула ключ, и замок открылся. Подняв крышку, Эстелла нашла внутри свидетельство о рождении. Пробежав по документу глазами, она увидела слово «девочка», а рядом со словом «мать» – имя Баронессы фон Хеллман.

– У Баронессы есть ребёнок? – поразилась Эстелла.