Эстелла мотнула головой. Её вот-вот подожгут. Ничто не мешает ей выложить все карты на стол.

– Я знаю, что ты убила мою мать, – сказала она. Эстелла ждала, что на лице Баронессы отразится изумление.

Но та лишь посмотрела на неё пустым взглядом.

– Говори точнее.

– Что? – поразилась Эстелла. Неужели она приложила руку и к другим смертям?

Очевидно, да.

– Поконкретней, – попросила Баронесса. – Мне нужны подробности.

– На утёсе, – пояснила Эстелла. – Ты приказала собакам наброситься на неё.

Баронесса кивнула, припоминая события той ночи.

– Вот теперь я вспомнила, – сказала она. Затем пожала плечами. – Так ты поэтому затаила на меня обиду? Отсюда весь этот фарс?

Эстелла часто заморгала. Она-то думала, что Баронесса не может упасть в её глазах ещё ниже, как та доказала обратное. Она ужасный человек. Чудовище. Чудовище, у которого нет совести. Ярость и печаль наполнили сердце Эстеллы в равных пропорциях. Насколько иначе сложилась бы её жизнь, если бы они с мамой никогда не появлялись на пороге дома Баронессы? Ярость взяла верх, и Эстелла дёрнулась, пытаясь порвать верёвку, которая связывала её руки.

– Я убью тебя! – Закричала она. – И твоих собак!

Баронесса запустила руку в карман и вытащила зажигалку. Одним плавным движением она чиркнула колёсиком, и вспыхнул язычок пламени.

– Посмотрим, – сказала она.

Чувство покоя наполнило Эстеллу. Она смотрела, как Баронесса держит в руке зажигалку.

Мысль о том, что уже неважно ни то, что она говорит, ни то, что она делает, зачаровывала и одновременно с тем отрезвляла. Её жизнь так и так сгорит во огне. Так почему бы, пока ещё есть время, ей не позлить Баронессу?

Эстелла посмотрела на охранников.

– Джентльмены, не отвяжете меня ненадолго? – спросила она. – Уверена, начальница из неё невыносимая. Предлагаю вам двоим новую должность. Медицинская страховка. Четырёхнедельный отпуск. – Ничего удивительного, что телохранители призадумались над её словами.

Увидев выражения их лиц, Баронесса крикнула.

– Довольно! – Она пристально посмотрела на Эстеллу. Её взгляд остановился на чёрно-белых прядях девушки. – Хочу кое-что уточнить. Это твой натуральный цвет?

– Да, – подтвердила Эстелла. – А что?

– Да так, – бросила Баронесса. Затем лёгким движением руки она запустила зажигалку в лужу бензина. Пламя вспыхнуло мгновенно. – Прощай, Круэлла. – Она повернулась к одному из охранников и велела ему оповестить прессу. Затем, глядя, как пламя ширится и растёт, добавила: – Я не позволю им пропустить гибель Круэллы на пике её популярности. – Махнув рукой и потянув за поводок, Баронесса покинула помещение, таща за собой далматинцев и оставляя Эстеллу умирать.

Эстелла кашляла и задыхалась от дыма, наполнившего помещение. Одно дело было бравировать и храбриться перед Баронессой и совсем другое – когда она осталась один на один с огнём. Берлога превратилась в преисподнюю. Сквозь сгущающуюся черноту Эстелла в ужасе наблюдала, как её творения пожирает огонь. Костюмы, которые она сшила за эти годы. Эскизы, которые она придумывала по ночам. Мебель, которую они с парнями постепенно притаскивали сюда, чтобы добавить жилищу уюта. Всё уничтожено. И вскоре её постигнет та же участь. Она подумала о Джаспере и Хорасе, о Мигуне и Бадди. О своей семье. Их тоже уничтожат. Парни отправятся в тюрьму, а собаки – на тот свет.

И всё из-за неё.

Кашляя, Эстелла изо всех сил пыталась оставаться в сознании. Но задача была не из простых. Глаза слезились, дыхание становилось всё более поверхностным.