Пламя медленно разрезало петли. Баронесса пристально следила, как сантиметр за сантиметром огонь делает своё дело. Наконец с громким лязгом петли сломались и дверь упала на пол.

Баронесса облегчённо вздохнула, подходя к открытому хранилищу. Но это чувство продлилось недолго. Она с ужасом увидела вместо платьев стаю мотыльков. Они выпорхнули из ящика крылатым облаком. Люди вокруг принялись размахивать руками и верещать, и глаза Баронессы вспыхнули огнём куда более ярким, чем у любой паяльной лампы. Не обращая внимания ни на своих подчинённых, ни на мотыльков, она вгляделась вглубь витрины.

Её платья, все до единого, были уничтожены. Дырки были проедены в каждом лоскуте ткани, в каждом рукаве, в каждом лифе, в каждом шлейфе. Это была полнейшая, абсолютнейшая катастрофа.

Со всевозрастающим гневом Баронесса взглянула на визитную карточку коллекции. Размещённая посередине, она была по-прежнему прекрасна. Но кое-что в ней всё-таки изменилось. Казалось, она больше не мерцала и не сверкала. Баронесса увидела, как одна из бусин задрожала. В следующее мгновение она треснула, и наружу вылез мотылёк.

Ярость захлестнула Баронессу. Бусины вовсе не были бусинами! Они были коконами мотыльков – сотнями и сотнями коконов. Аккуратно пришитые к платью этой чертовкой Эстеллой, они были бомбами замедленного действия. И теперь они взорвались, нанеся ей страшный урон.

Мотыльки полетели дальше по залу, послышались крики гостей. Стулья скрипели – люди уносили ноги от вредителей. В считаные мгновения мастерская опустела.

Шоу Баронессы закончилось, так и не начавшись.

Баронесса ещё никогда не была так взбешена. При виде уничтоженной коллекции она почувствовала, как её кровь начала закипать.

А затем она вышла из здания.

Её кровь уже бурлила вовсю.

Оказавшись на улице, она увидела, как последние из её гостей удирают с показа. Подобно мотылькам, от которых они убегали, их словно тянуло к огням, пульсировавшим и сверкавшим со стороны Риджентс-парка. Баронесса нахмурилась. Что происходит?

Поднявшись по лестнице к просторному балкону снаружи своего кабинета, Баронесса посмотрела на парк за окнами. Вокруг многоуровневого фонтана собралась огромная толпа. Взгляды всех и каждого были прикованы к развернувшемуся перед ними шоу – фантастическому, громкому и шумному, яркому и смелому модному шоу в духе панк-рока. Модели расхаживали вокруг фонтана, разодетые в одежду в уличном стиле. Их наряды были полной противоположностью классическим произведениям от-кутюр, представленным в коллекции Баронессы.

Толпа неистовствовала, становясь громче с каждым последующим сногсшибательным образом, который появлялся на «подиуме». Баронесса пробежала глазами по лицам собравшихся, и её ярость усилилась. Это были её гости, элита мира моды, которая должна была присутствовать на её шоу. Вместо этого они стоят сейчас на прохладном ночном воздухе, наблюдая за этим неоновым кошмаром – и наслаждаясь им. Её взгляд скользнул дальше, и она заметила Аниту Дарлинг. Журналистка щёлкала камерой, стоя рядом с парочкой неряшливо одетых парней. «Бездомные, наверное», – холодно подумала про них Баронесса.

– Заводной мотив.

Она резко повернула голову вправо. Джон поднялся на балкон и теперь стоял рядом с ней. Его глаза остановились на собравшейся в парке толпе. Она метнула на него свирепый взгляд. Ей определённо следует хорошенько поразмыслить над его увольнением. Ему не следовало давать лестный комментарий унизительному зрелищу, которое развернулось у неё на глазах.

Только она открыла рот, чтобы его осечь, как в конце самодельного подиума возник чей-то силуэт. Луч прожектора упал на него, осветив женщину. Она прошлась по длинному подиуму и, дойдя до конца, покрутилась – сначала влево, затем вправо. Луч освещал её наряд, но лицо оставалось в тени.