Данте проглотил насмешку и стал старательно подбирать слова. Только рискнув, он мог получить желаемое. А в сильных и грубых выражениях у него был хороший учитель ― Франческо де Кафферелли. Осталось проверить, насколько хорошо Данте усвоил его уроки.

― Кто там еще может быть, кроме этих детей Сатаны с Санта Кроче? ― резко произнес он. ― Хороша же твоя работа ― вытащил их из огненного ада и забыл, ― продолжал поэт безучастно.

Солдат мгновение колебался, вглядываясь в лицо Данте. Поэт понял, что солдат узнал в нем таинственного спутника молодого кабальеро.

― У этих несчастных сегодня много посетителей, ― произнес он с улыбкой, которая не могла скрыть сомнений в том, что он должен делать. ― Но мне не говорили, что придет кто-то еще.

Данте понял, как сможет преодолеть неуверенность сержанта. Тут нужен был быстрый и действенный ответ.

― Тогда пойди и спроси об этом у мессера Франческо, ― ответил он сухо и отрывисто, пристально глядя в глаза солдата.

Сомнения загорелого солдата стали еще сильнее. По его лицу промелькнула тень испуга. Он искал решение, но не был готов проверить на себе тяжелый характер Франческо. Солдат пожат плечами и сделал легкий знак охранникам. Те недовольно спрятали оружие; казалось, они опечалены тем, что не пришлось его использовать; потом они освободили дорогу странному посетителю. Солдат, прежде чем вернуться к своим людям, отпустил неохотный комментарий:

― Наслаждайтесь.

Данте глубоко вздохнул и начал без промедления спускаться по стертым ступеням.

― Эй! ― остановил его окрик со спины, и чья-то рука опустилась на плечо.

Поэт медленно повернулся и увидел, как один из охранников с насмешливой улыбкой протягивает ему свечу.

― Вам понадобится это, или этот спуск может оказаться последним в вашей жизни.

Глава 48

Ведомый мерцающим светом свечи, Данте осторожно спускался вниз. Ветхие ступеньки свидетельствовали о том, что это место было покинуто и обделено заботой. Стены с их с неровной кирпичной поверхностью издавали сильный запах сырости, словно здание сконцентрировало здесь всю свою влагу. Данте боялся поскользнуться и упасть ― так его напугали слова стражника. Понемногу им стало овладевать ощущение того, что он находится в совсем другой реальности. Не только из-за ощутимою контраста с элегантной умеренностью дворца Подесты, но и потому, что тут был совсем другой мир ― мир печали и безнадежности. Данте попытался представить, что чувствуют эти несчастные, принужденные ступать по этим ступеням, чтобы быть преданными забвению. Некоторые ― большинство ― никогда больше не поднимутся обратно. Не при жизни, по крайней мере. Их бесславное существование, короткое или длинное, гнило в грязных камерах. Другие поднимались, чтобы встретиться с палачом; мимолетное появление на эшафоте ― единственная встреча со светом солнца. Он панически боялся осознать, что сам был в шаге от подобной ситуации. Пораженный поэт оперся о стену и опустил свечу, стараясь рассмотреть, что ждет его в конце этого спуска.

Лестница заканчивалась в просторном зале подземелья, выглядевшем точно так же, как зал наверху, который он покинул. Здесь с одной стороны находились еще два стражника; они сидели за столом с остатками еды, молча играя в карты. Казалось, что они не шевельнулись, словно были заражены этой угнетающей атмосферой. Они посмотрели на пришедшего без интереса и продолжали играть, словно Данте был призраком, на которого не стоило обращать внимание. Здесь по-настоящему трудно было дышать. Возможно, это отсутствие здорового воздуха изменило что-то в стражниках.

Данте плохо видел пространство впереди, так что миновал широкий коридор, погруженный в темноту. Отдаленные стоны позволяли предположить, что заключенные находятся там. С левой стороны этот зал расширялся в прямоугольную комнату, которую поэт окинул быстрым и испуганным взглядом.