Она старалась сделать вид, что ее не пугает его грубая манера разговаривать.

Пытаясь казаться беспечной, Юлиана прошла на середину комнаты.

– Что за знаки на этом столе? – спросила она, проведя рукой по разграфленной поверхности.

– Я проставляю единицы счета: десяток, дюжина, двадцать штук, чтобы легче было составлять счета. Я оставляю пометки в квадратах, они обозначают суммы. Вот эти зарубки означают, что цифра, проставленная на столе, увеличивается в десять раз.

Юлиана всегда прекрасно считала.

– Я могла бы для тебя складывать цифры без клеточек и зарубок на столе.

– Я предпочитаю пользоваться столом.

– Мой господин, совсем нестыдно признать свой недостаток...

– У меня есть недостатки, но они не связаны с цифрами. Я пользуюсь этим столом, чтобы мои работники могли следить собственными глазами, как я произвожу расчет. Так они лучше все понимают.

Был ли ее отец так же добр к своим работникам? Она не помнила этого. Чувствуя некоторое смущение, очарованная множеством металлических инструментов, Юлиана подошла к боковому столу и спросила:

– А это что такое?

Стивен тут же оказался рядом. Он подошел так быстро и незаметно, что удивил ее.

– Кронциркуль для измерения окружностей. А это весы, они гораздо более точные, чем используемый большинством людей металлический баланс.

Юлиана покосилась на Стивена.

– Ты сам изготовил все эти вещи, не правда ли?

– Да.

Она вспомнила о приспособлениях, которые ей пришлось видеть по всему дому – вертел над печью, вращающийся от тепла; лампа, которая, казалось освещала комнату ярче, потому что была помещена в чашу с водой; вращающаяся лестница в кладовой; трубопровод, снабжающий водой весь дом.

– Для чего ты это делаешь?

– Я изобретаю только тогда, когда вижу в этом необходимость.

– Ты... – она нахмурилась, подыскивая слова. – У вас необыкновенный талант, мой господин.

– Это все нужные в жизни вещи. Я бы не называл это великим талантом. – Резко повернувшись, Стивен направился к своему столу.

Растерявшаяся Юлиана следила за ним. Она не понимала, почему хочет узнать, что мучает этого незнакомца, какие тайны он скрывает. Ведь он был ее временным мужем, и она только хотела, чтобы Стивен помог найти ей убийц ее семьи... И все же у нее было желание узнать о своем муже как можно больше, и это заставляло ее задавать вопросы, наблюдать и преодолевать его недоверие.

Раздался осторожный стук в дверь, и, казалось, Стивена это очень обрадовало. Он пошел открыть дверь.

Женщина с босыми ногами в простом домашнем платье робко вошла в комнату. В одной руке она держала плетеную ивовую корзину.

– Миссис Шейн? – Голос его стал сразу мягким и приветливым, как будто он не разговаривал только что так резко с Юлианой.

Женщина кивнула покрытой шалью головой и подняла глаза. У миссис Шейн лицо было молочно-белого цвета, с впалыми щеками и темными глубокими глазами.

– Да. Извините, что помешала, мой господин. Мне нужно было прийти вместе с остальными, но... – из корзины раздался тихий плач, женщина покачала корзину, плач прекратился, – ребенок закапризничал.

– Где ваш муж, миссис? – спросил Стивен.

– Он умер, когда вы уезжали к королю.

Юлиана с изумлением наблюдала, как сочувствие превращало ее мужа в совсем другого человека. Его жесткие черты смягчились, глаза потеплели, когда он обошел стол и взял женщину за руку так, будто она была знатной дамой.

– Садитесь, миссис.

Женщина опустилась на стул, поставив корзину к себе на колени.