Юлиана откинула голову и смело улыбнулась королю, в глазах ее отражался свет факелов.

– Боже, она меня напугала, – пробормотал король. Губы его скривились. – Душой она всегда останется беспризорной цыганкой.

Его щегольски разодетые приближенные спрятали руки в рукавах: несомненно, скрестили пальцы, чтобы отпугнуть дьявола.

И в этот момент Стивен понял, что его жена победила.

Браво, моя госпожа, – подумал Стивен, – брависсимо.

Лошадь Юлианы отвешивала головой поклоны, опустившись на передние ноги. Рядом стояла Юлиана. Она тоже поклонилась королю, а затем внезапно исчезла.

Кромвель пробирался сквозь толпу придворных к королю. Следом за ним шел красавец граф Хэвлок, самодовольная улыбка играла на его лице.

Когда он проходил мимо, Стивен схватил его за руку.

– Чем это ты так увлечен, Элджернон?

Небесно-голубые глаза графа невинно расширились.

– У меня просто одно дело к лорду-хранителю печати. Меня же должны пригласить ко двору. Я только надеюсь убедить Кромвеля, что достоин этого. – С таинственной улыбкой он продолжил свой путь.

Король остановился. Стивену он показался очень расстроенным и возбужденным.

– Куда ушла твоя жена, лорд?

У Стивена похолодело внутри.

– В такую ночь как эта, я ни в чем не могу быть уверенным, сир, – сказал он, ожидая приказа разыскать Юлиану.

Но приказа не последовало. Опечалившийся король махнул рукой.

– Она очень странная. Вы стоите друг друга. А теперь я должен удалиться, господа. На рассвете мы возвращаемся во дворец.

Стивен постарался скрыть радость.

– Так быстро, сир? А как же охота?

– Лорд-хранитель печати вспомнил о неотложных делах, из-за которых нам нужно вернуться в Лондон.

Стивену стало не по себе. Этот день был необычным для Лунакре, и он невольно подумал, что неотложные дела короля каким-то образом связаны с ним или с его цыганкой-женой.

ГЛАВА 9

После короткого, к счастью, визита короля в Лунакре установилась до странности мирная домашняя атмосфера. Стояли теплые летние дни, пронизанные золотой солнечной дымкой. Душа Стивена впервые за долгие годы обрела мир и спокойствие. Поймав улыбку сидевшей в другом углу кабинета Юлианы, он вновь сказал себе, что не стоит задумываться о причине нынешнего непривычного состояния.

Стивен проиграл. Своим пугливым сердцем он признал власть Юлианы над собой. В ее мимолетной улыбке была искра радости, и ее хватило, чтобы сжечь все его сомнения.

Просто невероятно, что хрупкая изящная женщина обладает такой силой, но невозможно было отрицать очевидное. Занималась ли она английским языком по книгам с Нэнси, учила ли повара готовить напиток из прокисшего молока, подбирала ли мелодию на спинете, во всем проявлялась ее настойчивость, что так нравилось Стивену.

Только глубокой ночью, когда ее иногда мучили кошмары, она казалась слабой, но по-прежнему загадочной. Все чаще и чаще он размышлял над ее словами о том, что она русская княжна. Стивен обратил внимание на то, что с Ласло Юлиана говорит не так, как с остальными цыганами. Слова звучали более отрывисто. Будто с ним она говорила не на цыганском, а на каком-то другом языке. Нужно быть лингвистом, чтобы узнать, что это за язык, но Стивену не хотелось обращаться к Элджернону, разбиравшемуся в иностранных языках.

Все чаще Стивен задумывался о том, что, возможно, они могли бы быть счастливы вместе.

Но он запрещал себе много думать об этом. Даже Юлиана не заставит его забыть темные тайны прошлого и не избавит его от мук настоящего.