Шамиль остановился, покраснел и посмотрел на меня вопросительно.

— Бабушка, а по-вашему как? — спросил он тихо.

Я оглянулась. Мальчишек набрался уже целый десяток. Они перешёптывались и смотрели то на меня, то на Шамиля. Дело-то оказалось интересно.

— Давайте сядем вон на ту скамейку, — предложила я. — По-вашему, значит, кошек из рогатки бить хорошо?

— Плохо, — сказал ещё один мальчик. У него, видно, нога болела, он подскакивал и опирался на палочку, но от других не отставал. — А фискалить тоже нехорошо. Он дерётся здорово, Колька. Даже камнями. Мне палец на ноге отбил.

— Он сильнее тебя? — спросила я.

— И даже всех на дворе сильнее. Хоть кому наломает.

— А кошек, значит, не жалко? — спросила я.

— Жалко. Да кому охота битому быть.

— Вот кому, — показала я на, Шамиля. — Он знает, что ему от Кольки попадёт, а всё равно за кошку заступился. А вы только смотрели.

Мальчики смутились, переглянулись.

— Я ему и то говорил, — пробурчал ещё один, в белой майке. — Говорил я: чего лезешь? Всё равно тебе с ним не сладить.

— А вы, значит, не поможете? — договорила я. — Вот ты, мальчик в синей рубашке, так считаешь: пускай Колька птиц и кошек стреляет и пускай Шамиля бьёт. А родителям про то говорить нельзя, а то они бедного Кольку накажут. И это будет по-твоему фискальство. Так?

Мальчики чувствовали себя неловко, переминались с ноги на ногу. А тот в синей рубашке даже оглянулся: не дать ли тягу. Я точно этого не заметила.

— А уж Колька как рад, что вы не фискалы, — сказала я. — Значит, ему можно обижать маленьких. А как вы думаете, когда Колька вырастет, хороший из него человек будет?

Мальчик, который собирался дать тягу, вдруг обернулся.

— Ясно, если родители узнают, не дадут безобразничать, — проговорил он решительно. — Другой раз опасаться будет. Только… как сказать-то? Не положено ведь!

Мальчики вдруг сдвинулись, обступили мою скамейку. Видно, всем стало очень интересно.

— Выходит так, — сказала я. — Колька делает гадости, и вы все это понимаете. Понимаете, что, если родители узнают, Кольке будет польза, вовремя его остановят. Но рассказать родителям вы не можете, «не положено». А вот маленький Шамиль кошку защитил и мне помогает, надо по-хорошему поговорить с родителями. Так разве можно сказать, что он фискал?

Мальчики помолчали. Шамиль тревожно смотрел то на них, то на меня.

— Чего уж там, ступайте, — наконец проговорил мальчик в синей рубашке, который первый сказал про фискальство. — Ступайте. Только он Шамильке за то наподдаст, это уж верно.

Шамиль вздохнул, слез со скамейки и крепко взял меня за руку.

— Пойдёмте, бабушка, — тихо сказал он.

— Постой, — удержала я его. — Сядь опять около меня. — Ребятки, а что если мы с вами вот как сделаем.

— Как? — сказали сразу три мальчика и Шамиль.

— Вы все с одного двора с Колькой?

— Ну… — сказали все мальчики и подошли совсем близко.

— Один на один у вас Колька самый сильный. А все вместе ведь вы сильнее.

— Ои, и здорово бабушка придумала! Всыплем ему!

Мальчишки на радостях так развопились, что мне долго нельзя было и слова вставить.

— Кончили? — спросила я наконец.