Но в этот раз тишина не вернулась. Зашелестели кусты, и на полянку выбежала кучка мальчуганов. Впереди парнишка лет пятнадцати, остальные помладше. В руках держат сетки и птичьи клетки. Одна клетка белым платком прикрыта.

Я тихонько опять за куст отступила, что, думаю, за компания такая? На что этому взрослому парню малыши понадобились?

Остановились, смотрят в ту же сторону, что и я только что смотрела.

— Сейчас их нипочём не удержишь, — сказал старший и рукой с досады махнул. — Так и будут теперь за дятлом лазить, объедки подбирать. Он им заместо няньки.

— Жалеют? — спросил один, самый маленький.

— Тоже вздумал, — старший на него рукой махнул презрительно. — Болтаешь зря. Айда, ребята, на полянку. Митька тоже, вроде дятла, жалостливый. Кормушку устроил, птичья столовая, говорит. Там у него всякие птицы навадились. Живо чего надо прихлопнем.

— Я щеглёнка хочу, — сказал мальчик побольше. — Сенька, слышишь?

— Там и щеглов… завались, — ответил Сенька великодушно, точно богач, которому своим добром поделиться не жалко. — Митька не ленив. Репьёв насобирал целые веники. На всю зиму. Щеглы их страсть шелушить любят. И ещё рябину.

— А рябину кому? — спросил маленький белобрысый.

— Рябину свиристелям да щурам, — объяснил Сенька. Он в птицах разбирался неплохо. — Они к нам с севера зимовать прилетают. Вовсе дураки доверчивые, сами в ловушку просятся.

— А синицам что? — допытывался белобрысый.

— Им сала кусок на палку гвоздём приколотил. Прицепится синица лапками и ну долбить. Потеха!

— Палку, — опасливо отозвался ещё один мальчик в синей куртке и почему-то оглянулся. — А если Митька этой палкой кому по шее? Он ведь не меньше тебя, а в восьмом уже, а ты — в пятом.

— А тебе до моего класса дела нет, — ощетинился Сенька. — Не в школу пришёл.

Он так зло глянул на него, что мальчик попятился. Это Сеньку успокоило.

— Ещё чего, — усмехнулся он, — Митька-то в первую смену учится. Пока домой придёт, пока что… А мы их цап и айда…

Говоря это, он повернулся и тут заметил меня, прищурился и подбоченился вызывающе.

— А тебе чего тут надо? — спросил дерзко. — Тоже за птицами пришла?

— Тоже, — согласилась я. — Только ловить я их не собираюсь. Люблю вот наблюдать, как они в лесу вольно живут, что делают. Митя ваш птиц жалеет, кормит. А вы и рады, что птицы человеку поверили, не боятся? Этим доверием пользоваться вздумали?

Меньшие мальчишки неловко потоптались, переглянулись.

— Поют они хорошо, — нерешительно проговорил мальчик в куртке. — По клетке скачут. Смотреть весело.

Остальные мальчики уже стояли вокруг меня. Сенька оказался немного в стороне, молча поглядывал на меня исподлобья.

— Скачут? — переспросила я. — А ты думаешь, от веселья скачут? А почему вот у того мальчика клетка платком закрыта?

— Это чтобы птица голову не разбила, — охотно отозвался мальчик и поднёс мне клетку поближе. — А то разобьёт голову и помрёт.

— От большого веселья значит? — досказала я. — Жила она на воле, лети, куда хочешь. А в твоей клетке прыгай с жёрдочки на жёрдочку. Вперёд — назад, вперёд — назад. Отчего птицы в неволе долго не живут? От веселья? Ты об этом думал?

— Не думал, — сознался мальчик.