Что еще сказать? В один ненастный день я очутился за воротами школы. Хочу заранее предупредить: в этом виноват не хозяин, а я сам, просто неуправляемым сделался.

Целый день ходил взад-вперед по мосту Искусств. Живот был пуст, как мех волынки. И тут я услышал крик, а затем всплеск, бросился к парапету.

Собралась толпа, все толкали друг друга.

Что же я увидел?.. Пляшущую на воде, окруженную пузырями шляпу.

Ну зачем же так?

Влез я на чугунную ограду, руки вперед — и прыгнул…

В воде открыл глаза и разглядел темный силуэт. Я схватил утопленника и потащил вверх, а тот уже не дрыгает ни передними, ни задними лапами. Добрался до набережной, глядь: а «служивые» тут как тут, приняли нас аккуратно, и слова говорили хорошие. Ну, а я к такому обхождению не привык, смешно стало. Наконец мой спутник вернулся к жизни и здорово удивился, попав с того света на этот.

А в моем желудке не было даже жареной картошки за два су, и я грохнулся в обморок. Ну, в меня сразу же влили добрую чашку бульона, тогда я очнулся.

Немного пришел в себя и увидел: идет сбор денег. И поскольку спасенный был богачом, сиганувшим в воду из-за сердечных дел, то деньги достались мне. Сорок франков, самых настоящих! Их передал полицейский бригадир и сказал: «Спасибо!» Это мне-то спасибо? Конечно, за роль ньюфаундленда.

Тут я и ушел.

Вы бы никогда не догадались, что я сделал в тот вечер.

По всему Парижу висели чертовы афиши: «Театр «Порт-Сен-Мартен». — Вокруг света за восемьдесят дней.— Невероятный успех!»

Я очень хотел посмотреть это представление, но раньше пойти не мог, потому что даже на галерку билеты стоили дорого. Время от времени я продавал билеты, но никогда сам не покупал. Словом, сапожник без сапог. Ладно! После спасения, вечером, я мог пойти на «Вокруг света». Да, господа, я купил билет во второй ярус!

Какое это было представление!

С той минуты меня снедало одно желание: хочу в плавание. И вот я очутился в Гавре, имея в кармане всего сто су. Почти не ел три дня и здорово проголодался. Вот беда-то! И особенно скверно — не было крыши над головой.

Зато какая красота! Море с огромными пароходами, с густым лесом мачт, с неповторимым ветром странствий… Но попасть на корабль и уйти в плавание оказалось для меня невозможным.

И потянуло назад, на парижские бульвары. Однажды во время прилива я был на набережной, ходил, размахивая руками, и очень сильно проголодался. Я уже говорил, что, несмотря на много хорошего вокруг, жизнь моя вовсе не была усеяна розами…

«Эй, послушай-ка, юнга! — раздался позади громовой голос. — Небось хочешь горло промочить?»

Я обернулся и увидел матроса; да что матроса — настоящего морского волка.

«Это вы мне? — воскликнул я. — Вы не ошиблись?»

«Не ошибся?» — переспросил собеседник.

И тут у меня поплыло перед глазами, как в тот день, когда я вытащил человека у моста Искусств.

«Разрази меня гром! — воскликнул моряк. — Твой трюм, похоже, пуст. За тобой нужен глаз да глаз. Пошли на борт!»

И я пошел, нетвердо держась на ногах. И вот очутился на палубе… Потом узнал, что попал на трансатлантический пароход.

Мне налили бульона, прекрасного бульона. Уже во второй раз бульон спас мне жизнь. И можно легко понять мое состояние.

Слово за слово, и я рассказал, как пошел смотреть «Вокруг света за восемьдесят дней», как очутился здесь, это вызвало бурный смех у матросов, но смех добродушный. Уж поверьте, они чуть животики не надорвали.

«Значит, — обратился ко мне морской волк, — ты хочешь плавать, очень хорошо.