— Эх, не они играют, Арчил… Ими играют… — Эд положил в рот янтарную виноградину. — Мы можем только любоваться сложными комбинациями и рукоплескать… Но, клянусь, дорогой, это зрелище поинтересней хоккейного турнира… Жаль только, зрительный зал рассчитан на две персоны!

— Сегодня я рассматривал толпу на остановке и думал о том, что люди внизу не подозревают о «всевидящем оке», следящем за ними, о нас, решающих их участь… Они ссорятся, влюбляются, воруют, ждут задержанную пенсию, экономят рубли для покупок на тряпичных ярмарках, смотрят по телевизору информационные программы, читают «Аргументы и факты» и думают, что живут. Что, в самом деле, — хозяева своей судьбы, своей земной участи… — Арчил закурил тонкую сигару, распространившую крепкий, приятный аромат.

— Бык и Заяц — сильные хищники, запущенные в тесный аквариум. Им никогда не завоевать океанских просторов. Они обречены проглотить друг друга. — Рыжий вдохнул сигарный дым и поморщился. — Вот уж никак не могу разделить твоего увлечения табакокурением.

— А я не разделяю твою кровожадность. лучше бы сохранить в интересах дела и Быка, и Зайца, превратив их в подопытных мышек… Ты игрок, Эд. Увлекся абстракциями. Нехорошо… Скучно… Присмотрись, как построен этот цветок… — Арчил с благоговением художника изучал сорванную орхидею. сколько фантазии, изощренной творческой мысли в его архитектонике, окрасе… А ведь все только для того, чтобы выжить, сохранить в разнообразии Вселенной свой генотип… А наши подопечные? Им не откажешь в смелости, изобретательности и даже своеобразном благородстве. Это ведь тоже — раритет. будь справедлив, Эдди, разве не веет подлинным трагизмом их схватка с обстоятельствами, с судьбой, с Богом?.. Как они предполагают, конечно…

— Потому что не догадываются о нас. О тех, кто стоит над. Над обстоятельствами, судьбой, Богом… — Продолжил с легкой иронией рассуждения Арчила Эд.

— Дорогой мой, скромнее, скромнее… Не над Богом, конечно. А рядом с ним, рядом… — Арчил нажал кнопку на пульте и под бесшумно распахнувшейся панелью с флорентийской шпалерой XVIII века засветился экран.

…За окном померкли вечерние краски, в парке Горького зажглись огни аттракционов, когда Арчил вышел на площадку лифта проводить гостя. Они вдохнули дымный воздух, показавшийся после очищенной кондиционером и подслащенной запахом орхидей атмосферы гостиной горьковатым и опасным.

Время прошло не впустую. будущие совладельцы миры наметили подробный план действий, обсудили стратегию и тактику, не забывая о том, что в каждом деле, даже столь серьезном, как государственный переворот, — удовольствие прежде всего. Именно это легкомысленное качество, помимо прочих, достаточно весомых, свело их некогда вместе. Они оба любили азартные игры, ставя на кон судьбы тех, кого считали элитой человеческого рода. Завершив дела, Арчил и Эд почувствовали прилив созидательной энергии, и синхронно подумали о том, что эту ночь проведут отнюдь не целомудренно.

— Мы хорошо поработали, Эд. Утром наш сценарий получат исполнители и занавес взовьется! Мы только не определили жанр спектакля.