Не успели гости утолить голод холодными закусками, вынесли горячие – жульен из белых грибов, мясные, рыбные пироги, пирожки, консоме и теплые улитки, которые полагалось поливать лимонным соком. Алена с Василием Петровичем от улиток отказались, а вот остальные гости, что молодые, что старые, активно на них налегали.

– А ты чего не ешь? – спросила сидевшая по соседству женщина у Алены.

Выглядела она неплохо – светлые волосы, аккуратная стрижка, со вкусом сделанный макияж. Вот только говор у нее был простецкий. Да и толстые красные пальцы, усыпанные разнокалиберными кольцами, тоже говорили о том, что этой женщине приходится тяжким трудом добывать себе хлеб насущный. Она выделялась среди прочих гостей, которые хорошо знали друг друга и общались на равных. Эта же чувствовала себя бедной родственницей, ни с кем толком не знакомой, и прибилась потому к Алене.

Сама Алена этому даже не удивилась. К ней еще со школы всегда прибивались такие вот бедолаги, которых гнали все остальные.

– Так чего, улитки не будешь?

– Нет, мне не очень нравится их вкус.

Это было еще мягко сказано. Вкус улиток Алене не нравился категорически.

– Ну, ты даешь! Весь мир от улиток прямо тащится, а ей не нравится!

– И пусть тащится, – отозвалась Алена. – В Европе еще в Средние века люди привыкли всякую дрянь с голодухи трескать, вот и трещат теперь на весь мир, как это вкусно. А у нас на Руси люди всегда нормальную еду ели, которая в рекламе не нуждалась, сама по себе вкусной и здоровой была.

Но женщина не успокаивалась. Она твердо вознамерилась накормить понравившуюся ей Алену улитками.

– Ешь, говорят, что для этого самого улитки очень полезны.

И женщина подмигнула Алене. Мол, сама знаешь, для чего этого! Но Алена и после этого не поддалась.

– Во-первых, у меня с этим самым все в порядке. А во‑вторых…

Алена хотела женщине посоветовать отстать от нее, но в этот момент зазвучал очередной тост за новобрачных. И сияющая от счастья Евлалия, которую буквально распирало от избытка чувств, того и гляди платье по швам треснет, вцепилась в своего жениха. Роман выглядел по сравнению с невестой совсем тощеньким. И из ее мощных объятий он вышел каким-то помятым.

– Вишь, чего моя племяшка со своим-то делает! – восхитилась женщина. – Небось у Фильки денег много, он в девку этих улиток десятками пихает. То-то она на мужиков-то с детства у него кидается.

– Откуда вы знаете?

– Не чужие мы, чай. Я Лалку в роддом еще ездила получать.

– Так вы сестра Фила?

– Не-а, – помотала головой женщина.

– Но вы сказали, что Евлалия – ваша племянница?

– Правильно.

– Так чья же вы сестра?

– Настюхина я сестренка.

И, неожиданно икнув, добавила:

– Младшая.