Сунув руку с пистолетом под передник, она встала сбоку у стола, ожидая появления гостя. Крюк, увидев на накрытом столе рядом с жареным мясом бутылку вина, подумал: — Наверное, с барского стола, оставшееся после Шефа. Ну да плевать. По крайней мере до завтрашнего утра я в безопасности: до того, как подпишу бумаги о продаже квартиры, меня не тронут.

Он уже опускался на стул, когда Лариса вполне профессионально вскинула пистолет и выстрелила Крюку в висок. Затем хладнокровно обтерла рукоять пистолета передником и вложила оружие в руку — самоубийцы.

Достав из сумочки мобильный телефон, набрала нужный номер и коротко произнесла условную фразу: — Посылка прибыла. Можете приходить.

Получив информацию, Шарик вылез из машины, стоявшей у дома, и поднялся наверх по лестнице. Важность задания заставляла его лично убедиться в результате акции и оказать помощь Ларисе в уничтожении всех следов.

— Все — таки молодец девка. Работает без нервов и эмоций. Мало кто из мужиков на такое способен, подумал он, нажимая на кнопку звонка Ларисиной квартиры.

О том, что Крюк не блефовал и кассета с его показаниями была переправлена на Петровку, Колесов узнал в тот же день. Ему позвонил оттуда подкармливаемый им человек и пояснил:

У вас есть срок до завтрашнего утра. Я попридержал кассету на пару часов для документального оформления и не передал её пока в уголовный розыск под предлогом того, что ведущего дело Кондратова не было на месте. Но завтра с утра этот бульдог вцепится в вашего протеже намертво. Похерить кассету не могу, о ней знают многие. Все, извините, вы мужик умный, сами знаете, что делать.

Виктор Николаевич некоторое время сидел, не вешая трубку и прислушиваясь к коротким гудкам, звучащим, как ему показалось, со все возрастающей тревожностью. Он должен был принять тяжелое, но единственно верное в создавшейся ситуации решение. Положив трубку, Колесов уже осознавал окончательно, что альтернативы задуманному нет. И времени тоже. Ему вновь требовался Шарик.

Тот согласился на встречу сразу, понимая, что такой срочный вызов через пару дней после последнего дела может быть вызван только чрезвычайными обстоятельствами.

В ожидании приезда Шарика хозяин просторного кабинета подошел к окну. Потихоньку накрапывал дождь.

— Жаль Толю. Вроде бы и ошибок не совершал, но обстоятельства сложились для него несчастливо. Ну что ж! Из нас двоих не себя же подставлять. Хорошо, что так и не дошло до проведения генетического теста. Виктор Николаевич отошел от окна. Неритмичные глухие удары дождевых капель нервировали его. Он подошел к столу и, взяв сигарету, закурил.

— Неужели я тянул время и не отправлял Анатолия на медицинский тест именно в предчувствии вот такой, скверной для него, развязки?

Раздавшийся стук в дверь прервал его размышления. В комнату вошел Шарик.

— За — самоубийство Шарик содрал с меня крупную сумму. Интересно, сколько возьмет за — несчастный случай? План ликвидации своего предполагаемого сына Колесов уже продумал в деталях. Он знал, что придется доплатить Шарику за срочность и особый риск: убирать Анатолия придется под носом у — ментов.

Хлесов в тот день закончил работу на час раньше. Милицейскую слежку за собою он заметил ещё два дня назад.

— Если бы было что — нибудь существенное, то меня уже давно бы повязали. А теперь, после смерти Крюка, я для них недосягаем.

Рассуждая таким образом, Хлесов не знал о присланной в ГУВД кассете. После обнаружения слежки он сразу прекратил все контакты с людьми, хоть в чем — то замешанными в криминальных делах, и потому ездил только от дома до своего офиса и обратно. Уже привыкшая к такому распорядку его дня бригада оперативников, ведущая за ним наблюдение, и в этот раз аккуратно сопроводила Хлесова до дома.