— «Скорую помощь» ему вызвали?

— Охранник сказал, что должны вызвать.

— Опытный нарколог определит, что с ним. Ты в какое место укол делал?

— В мягкие ткани ступни.

— Правильно. Там только у трупа могут посмотреть, у живого человека искать не будут. Проверят между пальцами рук, локтевые сгибы, да и все. Но если это и в самом деле тот препарат, то его в крови найдут.

— Едва ли. Там какой-то анализ сложный, я слышал. «Месть уйгура» чаще всего определяется по манере поведения. А местные врачи этого препарата просто не знают. Скажут, скорее всего, что это буйное помешательство.

— Для буйного помешательства нужна какая-то причина.

— Найти ее будет нетрудно. Современные врачи и следаки в этом деле мастера.

В дверь кто-то постучал. Я догадался, что это со мной желают пообщаться, встал и открыл.

— Менты вас зовут. Они в соседнем номере, — сказал уже знакомый мне охранник.

— Что, допросили парня?

— Да какой там допрос, он же невменяемый, одно слово, «наркоша». С ним внизу два мента остались, «Скорую» ждут. Еще двое сюда поднялись. Вас позвать попросили.

— Скажи, сейчас подойду, — буркнул я и не очень вежливо закрыл дверь перед носом охранника.

Тамара стояла рядом и хорошо играла роль обеспокоенной женщины. По крайней мере, глаза у нее были именно такие. Но когда я закрыл дверь, жена улыбнулась, подбадривая меня. Я оставил ей смартфон, полученный от администраторши, и сказал:

— Если «Генералов» позвонит, обрисуй ему ситуацию, скажи, что мы продолжаем «бег наперегонки по минному полю». Старт уже дан. Главное — внимательно под ноги смотреть и не наступить на мину. Если тебя тоже будут допрашивать, говори, что сосед к нам заходил, замком интересовался. Был нормальным. А через полчаса уже набросился на горничную.

— Может, лучше сказать, что мы его вообще не видели?

— Горничная заметила, что стружка тянется от нашей двери к его. Он тапочками натаскал, мы с тобой добавили. Потому она к нему и пошла. Так что может сообщить.

— Да. Может. Наверное, уже сказала.

— Скорее всего.

Я прошел в соседний номер.

Там младший сержант вместе с администраторшей рассматривали разбитое окно, вынимали из рамы осколки, готовые вывалиться.

— Придется вставлять, — сказала администраторша. — За чей только счет, вот что меня интересует. Я хозяину позвонила. Он сейчас на каком-то банкете, позже приедет. Будет требовать с того, кто номер бронировал.

Сказано это было скорее для меня, чем для младшего сержанта. Осколки стекла его интересовали больше. Некоторые из них были в крови. Он складывал их в пластиковый пакет, лежащий на широком подоконнике.

Второй мент, сержант, сидел за столом перед ноутбуком старшего лейтенанта ФСБ и щелкал мышью, просматривая содержимое.

— Ого! Да тут целый альбом детской порнографии! Пусть с этим делом наши специальные службы разбираются и переписку его смотрят. Она паролем закрыта, а они умеют их взламывать.

— Следственную бригаду вызвали? — поинтересовался я.

— Едут уже. Наш дежурный вызвал. И следственная бригада ФСБ едет, — проговорил сержант и внимательно посмотрел на меня.

— А эти-то здесь с какого бока? — осведомился я с показным недоумением.

— Этот парень — сотрудник ФСБ, — ответил сержант, вытащил из кармана и положил на стол перед ноутбуком служебное удостоверение старшего лейтенанта Линдера.