|
Более того, он всегда обращался со мной как с коллегой-профессионалом и ограничивался в своих разговорах лексикой, относящейся только к первоклассному фотографическому оборудованию. Но я часто задумывался, не кажусь ли я ему богатеньким болваном, готовым переплачивать за дорогую технику, которую не станут покупать даже настоящие профессионалы, а болван будет это делать только потому, что он nouveau riche. И замечал ли он, как я виновато морщусь, протягивая ему свою платиновую карточку «Америкэн Экспресс», чтобы заплатить за все эти абсурдные игрушки?
— Итак, с налогами получилось две тысячи девятьсот сорок семь долларов, — сообщил Тед, пока машина зажужжала, обрабатывая кредитку, и выплюнула счет. — Прекрасно, — хрипло отозвался я и расписался в положенном месте, при этом заметив, что ладони у меня вспотели. Почти три тысячи баксов за камеру, которая мне совершенно не нужна. Я не знал, что чувствую — отчаяние или пьяный восторг человека, который только что растратил семейное достояние. Только, разумеется, я ничего не растратил. Три штуки для меня были мелочью. — Не возражаете, если я воспользуюсь вашим телефоном? — спросил я. Тед протянул мне радиотелефон. Я вытащил свою телефонную карточку. — Не надо, — остановил меня Тед. Я набрал свой домашний номер и подождал. Один звонок. Второй. Третий… Четвертый… — Привет, вы позвонили Бену и Бет… Я нажал на кнопку отсоединения и набрал номер моего офиса. — Кто-нибудь звонил? — спросил я у Эстелл, когда она ответила. — Несколько деловых звонков, ничего срочного. — А жена звонила? Она помолчала, затем сказала: — Простите, мистер Брэдфорд. Я закусил губу и вернул телефон Теду. Он вел себя так, будто и не заметил, что я звонил и что в моем голосе слышится беспокойство. — Думаю, вы останетесь довольны вашим новым приобретением, — сказал Тед, разворачивая новую «Темба Венче Пэк» (лучшая в мире сумка для фотокамеры, если верить их рекламе, — впрочем, у меня уже три таких). Он упаковал туда мою новую камеру и остальные покупки. — Гм… Я эту сумку не покупал, — заметил я. — Это вам подарок от магазина. — Спасибо, Тед. — Да нет, это вам спасибо, мистер Брэдфорд, как обычно. И вы знаете, что мы всегда к вашим услугам. Мы всегда к вашим услугам. Розничная терапия. Но, шагая вниз по 33-й улице, я не испытывал терапевтического блаженства Только беспокойство. Особенно когда я увидел идущую прямо мне навстречу Венди Уэггонер. — Эй, привет тебе, Бен Брэдфорд. Сегодня никаких клетчатых юбок в складку. Наоборот. На ней был деловой черный костюм от Армани. Светлые волосы подстрижены в стиле Одри Хепбёрн. У нее была идеальная фигура, которая намекала на великосветское воспитание и правильный уход. Ее сопровождал некто очень высокого роста, весь в Версаче, в очках от дизайнера и с седым хвостом. Он оглядел мой плащ от Берберри и сумку из магазина фототоваров с плохо скрываемым презрением. Венди расцеловала меня в обе щеки. — Бен, познакомься с Джорданом Лонгфеллоу, моим редактором. Бен наш сосед в Нью-Кройдоне. — Почти сосед, — поправил я (на самом деле она со своим клятым мужем живет примерно в миле от нас). — Выбрался в город? — спросила она. — Шопинг? — Вот камеру купил, — признался я. Она повернулась к своему модному спутнику: — Бен — фотограф и одновременно случайно юрист. Ты ведь печатаешь юристов, не правда ли, Джордан? Он сверкнул зубами. |
