Ни Наркомпросом РСФСР, ни его местными органами никто не привлечен к ответственности и даже никому не вынесено порицания за преступное отношение к русскому языку. Прошу поставить на Политбюро ЦК доклад т. Бубнова. Пусть т. Бубнов ответит перед ЦК за все творящиеся в школе безобразия и за преступное отношение Наркомпроса к русскому языку».

Третьего сентября 1935 года появился еще один документ ЦК: «Об организации учебной работы и внутреннем распорядке в начальной, неполной средней и средней школе».

Партийное начальство выражало недовольство самостоятельностью педагогов: «Учебные планы и программы подвергаются ежегодным изменениям, чем нарушаются устойчивость и систематичность прохождения основ наук в школе… Расписания классных уроков перегружены трудными для усвоения предметами… Не изданы правила поведения учащихся в школе и вне школы, не выработан также и нормальный школьный устав, который должен определять твердый внутренний распорядок в школе».

Этот набор партийных решений поставил точку в эпохе послереволюционных экспериментов и исканий, попыток создать современную школу, более всего соответствующую стремительно развивающемуся миру. По всей стране шла жесткая регламентация жизни. Странно было бы, если бы школа осталась вне поля зрения партийно-государственного аппарата, прежде всего требовавшего порядка.

Зато отменили, наконец, ограничения на прием в высшие учебные заведения по социальному признаку. Дети бывших лишенцев тоже получили право учиться.

Двадцать седьмого января 1934 года Крупская выступала на XVII съезде партии. Поскольку фрондерства она себе больше не позволяла, встретили ее бурными, продолжительными аплодисментами. Надежда Константиновна спешила присоединиться к общему хору:

— Товарищи, партия, рабочие, колхозники, вся страна с волнением ждали XVII съезда и с особенным волнением ждали доклада товарища Сталина, потому что для всех было ясно, что этот доклад будет не просто отчетным докладом, — это будет подведение итогов того, что сделано в осуществление заветов товарища Ленина. Каждый знает, какую громадную роль в этой победе играл товарищ Сталин (Аплодисменты в зале.), и поэтому то чувство, которое испытывает съезд, вылилось в такие горячие приветствия, в горячие овации, которые съезд устраивал Сталину.

Крупская заговорила о библиотеках. Напомнила: «Мне сейчас приходится работать на библиотечном фронте». Закончила тем, что еще раз обрушилась на уже разгромленных «правых уклонистов»:

— В школьном деле правый уклон выражается в попытке протащить в школу старые, осужденные наукой методы преподавания, протащить антимарксистское понимание основ наук. Наркомпрос дает отпор этим попыткам. Сказывается правый уклон и в попытках оторвать учителя в школе от общественной жизни. Мне вчера попалась записка контрреволюционера Шумского товарищу Кагановичу, где он писал о том, что необходимо учителя разгрузить от всякой общественной работы. Оторвать учителя от участия в строительстве социализма — это нечто совершенно недопустимое.

Александр Яковлевич Шумский еще недавно был коллегой Крупской, руководил Наркоматом просвещения Советской Украины. Но когда-то он принадлежал к левым эсерам, которых на Украине именовали боротьбистами (печатным органом левых эсеров стала газета «Боротьба»). В 1920 году партия самораспустилась и влилась в ряды большевиков. Некоторые боротьбисты получили высокие посты. Но ненадолго. Шумского в 1927 году сняли с поста наркома. Несколько лет его перебрасывали с одной должности на другую в Ленинграде и Москве, а в 1933 году посадили по обвинению в принадлежности к антисоветской организации. После окончания ссылки, в сентябре 1946 года, убили.

На XVII съезде Крупскую избрали членом ЦК. Но Надежда Константиновна всё равно оставалась под подозрением у правоверных партийных секретарей.