|
Но Надежда Константиновна всё равно оставалась под подозрением у правоверных партийных секретарей. 14 августа 1934 года Лазарь Каганович, который в отсутствие вождя оставался на хозяйстве, докладывал отдыхавшему на юге Сталину о подготовке первого съезда Союза советских писателей: «Настроение у Горького, видимо, неважное. Например: заговорил о детях, что вот-де воспитание плохое, неравенство, вроде как разделение на бедняков и богатых, у одних одежда плохая, у других хорошая, нужно бы ввести одну форму и выдавать всем одинаковую одежду. Дело, конечно, не в том, что он заговорил о трудностях в этом отношении, а в том, с каким привкусом это говорилось. Мне эти разговоры напомнили т. Крупскую».
Наркомпрос по-прежнему руководил не только образованием, но и театрами, и кино, книгоизданием, библиотеками, музеями, клубами, парками культуры и отдыха. Но в начале 1936 года полномочия Наркомата просвещения опять сократили. Управление сферой культуры передали Всесоюзному комитету по делам искусств при Совнаркоме СССР.
ВЫСТРЕЛ В КРЕМЛЕ
В ноябре 1932 года Крупская, как и остальные обитатели Кремля, испытала потрясение. Покончила с собой жена вождя Надежда Сергеевна Аллилуева. Застрелилась из дамского пистолета «вальтер», привезенного ей в подарок братом Павлом из Германии. Последствия этого рокового выстрела стали ясны не сразу. Сначала показалось, что это чисто семейное дело. В тот день Сталин и Аллилуева побывали в Большом театре. Надежде Сергеевне вроде бы показалось, что муж уделяет слишком много внимания одной из балерин. Увлечение балеринами было модным в советском руководстве. Потом супруги отправились ужинать к наркому обороны Ворошилову. По давней традиции 7 ноября, после парада и демонстрации, члены политбюро и высшие командиры Красной армии собирались у Климента Ефремовича. У него была в Кремле большая квартира. Жена Ворошилова в своем дневнике ностальгически вспоминала те времена: «Песни, танцы. Да, да — танцы. Плясали все, кто как мог. С. М. Киров и В. М. Молотов плясали русскую с платочком со своими дамами. А. И. Микоян долго шаркал ногами перед Надеждой Сергеевной (Аллилуевой), вызывая ее танцевать лезгинку. Танцевал он в исключительном темпе и азарте, при этом вытягивался и как будто становился выше и еще тоньше. А Надежда Сергеевна робко и застенчиво еле успевала ускользнуть от активного наступления А. И. Климент Ефремович отплясывал гопака или же, пригласив партнершу для своего коронного номера — польки, танцевал ее с чувством, толком, расстановкой. А. А. Жданов пел под собственный аккомпанемент на рояле. Пел и Иосиф Виссарионович. Были у И. В. любимые пластинки с любимыми ариями из опер и песнями. Особенно ему нравилось смешное». Обедали, выпивали. Все пришли с женами. Вечеринка затянулась, веселились до упаду, много выпили. Сталин пребывал в превосходном настроении, чему способствовало не только привезенное с Кавказа красное вино, но и приятное общество. Потом утверждали, что Сталин вроде бы уделил особое внимание жене одного из военачальников. Это не прошло незамеченным для окружающих, прежде всего для Аллилуевой. Обычно скупая в эмоциях и даже несколько суховатая, Надежда Сергеевна не могла сдержать своих чувств. Разгоряченный вином и самой атмосферой удавшейся вечеринки, Сталин не придал значения ревности жены. Увидев, что она недовольна, бросил ей в тарелку корку от апельсина и в своей грубоватой манере обратился к ней: — Эй, ты! Аллилуева вспылила: — Я тебе не «эй ты»! — И вышла из комнаты. За ней последовала Полина Семеновна Жемчужина, жена Молотова. Аллилуева и Жемчужина долго вдвоем гуляли по осеннему Кремлю. При Сталине он был закрыт для посещения. Никого, кроме охраны, там не было. Жемчужина расскажет потом, что Надежда жаловалась на мужа. |
