|
Никакой разницы, сеньоры, совершенно никакой. Судя по всему, старик был настроен поболтать, благо посторонние люди в эту богом забытую деревеньку забредали нечасто. – Скажи этому старому козлу, что я его пристрелю, а лодку заберу, – угрожающе прогудел Ченнинг. – Погоди, он просто болтун. Думаю, никуда он не денется. – Он в любом случае никуда не денется, – заверил мастер сержант. – Этот твой черный приятель, он очень серьезный человек, – между тем заметил старик. – Он, наверно, сказал, что хочет меня убить? Ну ну. Интересно, далеко ли вы уплывете в таком случае? Кроме меня, в деревне никого нет. А чертов пес вряд ли скажет вам, как завести мотор лодки. – Все будет в порядке, – миролюбиво сказал Нефедов, хотя вредный дед и его начинал раздражать со своими философскими рассуждениями. – Я не верю, что вам не нужны деньги. – Мне они ни к чему, я же сказал. Но они нужны моему сыну. Херардо приедет ближе к вечеру, и решит, как поступить лучше. Вы можете за это время уйти и попытать счастья где то еще, а можете остаться здесь и подождать. – У нас в лесу еще двое друзей. Мы вернемся к ним, а вечером будем тут, когда Херардо приедет… И еще, у вас не найдется немного еды? Мы почти не ели несколько дней… В самом деле, беготня по сельве, по резко пересеченной местности, требовала крайне много сил и энергии. Поесть же получалось только на ходу, притом спасти удалось лишь малую часть запасов, хранившуюся в двух рюкзаках. Охота успехов не принесла – во первых, долго находиться на одном месте и устраивать костер, чтобы приготовить дичь, было весьма опасно, во вторых, подстрелить им удалось только одну обезьяну, полусырое мясо которой оказалось отвратительным на вкус. Попадавшиеся по пути фрукты голод утоляли слабо. – Еда, – старик почесал волосатое ухо. – Хорошо, гринго. Сейчас я принесу еду. Он скрылся в хижине. Собака все так же подозрительно наблюдала за пришельцами из под крыльца, изредка отвлекаясь, чтобы поймать особенно назойливую блоху. – Он вызовет полицию, – решительно сказал Лафонсо Ченнинг, вынимая из кобуры пистолет. – Я пристрелю старого урода. – У него нет телефона, – торопливо дернул негра за рукав Игнат. – Ты видишь – проводов нет! – Может, у придурка мобильник. – Откуда? Ты не в Штатах, Лафонсо. Видел деда? У него нет нормальных портков, что уж говорить о мобильнике. – Действительно, – расслабившись, морпех убрал оружие. – Что то я туплю, русский. Устал, видать. Старею, старею… Старик, открыв ногой дверь, вынес глиняный горшок. – Вот, – сказал он. – Еще теплое. Горшок принесете потом, но прежде заплатите мне десять песо. Нефедов вручил старику пятьдесят и взял горшок, в самом деле оказавшийся еще теплым. В сосуде плескался рыбный суп, наваристый, с помидорами, острым зеленым перцем и кусками лайма. – Постой, гринго, – старик метнулся в дом и добавил несколько кукурузных лепешек. – Если не испугаетесь, приходите вечером. Херардо нужны деньги, он еще молод. …Чарли Роулинсон лежал навзничь среди измятой травы, раскинув руки и глядя в низкое синее небо остекленевшими глазами. Из горла его, прямо из ямки между ключиц, торчала рукоять охотничьего ножа. Профессор Ломакс сидел в нескольких метрах от Роулинсона, обняв обеими руками сумку с драгоценным кувшином, и монотонно раскачивался взад вперед, словно старый еврей на молитве. – Что тут произошло, твою мать?! – свирепо закричал Ченнинг, схватил Ломакса за воротник куртки и рывком поставил на ноги. Ломакс не сопротивлялся и молчал, потупясь. Мастер сержант замахнулся, но затем опустил руку и отшвырнул дрожащего профессора в сторону. Ломакс удержался на ногах и прислонился к стволу платана, продолжая баюкать и гладить сумку. |
