|
Сумка с кувшином висела за плечами сумасшедшего. – Заболел, – коротко сказал морпех. Херардо пожал плечами. – Не мое дело, приятель. Заболел так заболел. Эль вьехо сказал, вы хотите в Лос Эстадос Унидос ? – Да, – вступил в разговор Нефедов и поставил на крыльцо давешний горшок из под супа. Сам он так и не смог съесть ни ложки. – Мы хорошо заплатим. – Мы можем ехать на машине, – Херардо пнул колесо автофургона. – Плыть морем очень долго и опасно. Береговая охрана. – А перейти Рио Гранде – не опасно? – Меньше опасности. Я много раз ходил туда сюда, есть человек, который встречает на другой стороне. К тому же вам легче, на той стороне вы уже у себя дома. Это мексиканца могут пристрелить и бросить обратно в реку, а вы – граждане Лос Эстадос Унидос. – Он верно говорит, – нехотя согласился Ченнинг. – На море могут быть серьезные неприятности, да и плыть на такой калоше, что болтается у пирса, придется дня четыре. – На машине мы доедем за сутки, – пообещал Херардо. – Это хорошая, почти новая машина. Старик утвердительно закивал. Еще бы, судя по всему, он и купил этот рыдван еще в годы своей молодости. – Сколько вы хотите за услугу? – спросил Нефедов. Херардо назвал сумму. Она вполне укладывалась в имевшийся бюджет, но русский на всякий случай набавил пару сотен, сказав, что им понадобятся продукты и вода. – И немного выпивки, – встрял Лафонсо Ченнинг. – В этой коробке будет чертовски скучно ехать. Профессор Ломакс в разговоре не участвовал: стоял, потупясь, и что то еле слышно бормотал себе под нос. Когда морпех обнаружил, что тот вытворяет, то хотел прикончить профессора, но Нефедов не позволил. Труп Роулинсона они с горем пополам зарыли на холмах, сделав отметку на стволе сосны, однако оба были уверены, что вряд ли когда либо вернутся на это место. – Да да, мы дадим вам еду, – закивал Херардо. Лафонсо Ченнинг привязал профессора к перилам крылечка и ушел вслед за Херардо в дом – собирать припасы. Старик внимательно таращился на Нефедова, затем вынул из кармана рубахи самодельную сигару, помахал ею – мол, не хочешь ли? Нефедов покачал головой, старик пожал плечами и спрятал сигару обратно в карман. – У тебя необычный акцент, – сказал он. – Ты откуда? – Россия. – О, советский! Я знал одного советского, когда был совсем еще молодой, моложе тебя, и жил в Мехико. Только он был не русский, его звали Хайме Рамон Меркадер дель Рио Эрнандес. Да и про то, что он советский, я только потом узнал – после того, как Хайме Рамон стукнул ледорубом по голове сеньора Троцкого. Его потом посадили в тюрьму, этого Хайме Рамона. Сеньор Троцкий тоже раньше был советский, но потом что то наворотил, и Сталин его выгнал сюда. А там уж и Хайме Рамон появился со своим ледорубом. Нефедов присвистнул. – Сколько же вам лет?! – Девяносто три, – самодовольно ухмыльнулся старик. – Я работал у сеньора Троцкого на вилле, в саду. Когда его убили, я потерял работу, пришлось уехать из Мехико. Поэтому я был очень сильно рассержен на Хайме Рамона. Вероятно, эль вьехо мог болтать еще долго о делах минувших дней, но из хижины вернулись Ченнинг и Херардо с картонными коробками и зеленой пластиковой канистрой литров на двадцать. – Еда, – сказал Херардо. – И вода. Сейчас я закончу накачивать колесо, залью бензин, и мы можем ехать. – Окей, – сказал морпех. – И не забудь остановиться, чтобы купить выпивку. А главное – без шуточек. Если вы с дружками хотите нас ограбить, я вас перебью к чертовой матери. Я был в Заливе и в Ираке, я видел, как хренова Саддама достают из его норы. Это были серьезные противники. Поверь, парень, вам до них очень далеко. |
