Мое личное отношение к Константину Ивановичу самое лучшее: был интеллигентен, ни криков, ни понуканий, ни хамства. Тогда, 20 августа, генерал Кобец определил задачи: в первую очередь собирать все данные для правительства об обстановке на территории Союза, обратив особое внимание на войска, замыкавшиеся на КГБ СССР. Во-вторых, оценить обстановку в Москве и подготовить предложения по обороне Дома Советов. Кроме того, нашему штабу обороны передали все полномочия по управлению отрядами защитников здания Верховного Совета РСФСР — ни министры, ни народные депутаты больше не имели права отдавать распоряжения по этим вопросам.
— Существовал ли план защиты здания Верховного Совета РСФСР или полагались на традиционное русское «авось»? Какие силы штаб мог задействовать?
— Поначалу плана как такового не было, поскольку у нас не было карт. Мы располагали документами милицейского подразделения охраны Дома Советов. К сожалению, они не годились для планирования внешней обороны с использованием войсковых подразделений и для разработки оборонительных планов на территории мегаполиса. Нужны были карты Москвы, Московской области и СССР, на которые можно было бы нанести обстановку.
Помогли единомышленники из Министерства обороны — среди них оказалось много сочувствующих нам. Карты я получил у военных топографов через референта начальника Генштаба Александра Шаравина. Схему обороны мы разрабатывали на плане города Москвы. На этот план наносили не только данные о дислокации войск и расположении штабов, старались обозначить даже каждый отдельный танк и бронетранспортер.
Замысел на организацию обороны Дома Советов и столицы в целом был определен достаточно быстро. Он предполагал организацию обороны Дома Советов и оборудование подступов к нему. На прилегающей территории добровольцы оборудовали шесть баррикад по внутреннему кольцу обороны, на удалении от 100 до 400 метров от внешних стен здания, и двенадцать баррикад по внешнему кольцу обороны, на удалении от 1.200 до 1.600 метров. В каждом секторе находилось от 4 до 10 сотен, подчиненных руководителям зон, получавшим приказы непосредственно от штаба обороны.
В зависимости от времени суток численность обороняющихся колебалась от 6 до 12 тысяч человек. С целью реагирования на изменения оперативной обстановки было создано 5 резервных групп из числа наиболее подготовленных бывших военнослужащих — десантники, морские пехотинцы, 300 человек «афганцев».
К утру 22 августа предусматривалось оборудовать 61 узел заграждений, из них 17 — по периметру Садового кольца. Как военные люди, мы в штабе понимали, что эти баррикады хороши только как декорации к трагедии, которая могла произойти, реши руководители ГКЧП действовать наступательно. Естественно, наши заграждения не смогли бы противостоять боевым машинам. Их бы просто сдвинули вместе с защитниками, поскольку баррикады не были заглублены.
Оружия было мало. Кое-что находилось в распоряжении охраны Дома Советов, часть офицеров милиции и КГБ пришли к нам с табельным оружием. Некоторое количество «стволов» мы получили из московских отделений милиции, часть — «достали». 19 августа в наличии было 120 стволов, к ночи 20—21 августа это количество достигало 550—600 единиц, включая пулеметы.
Казаки, сибиряки-охотники, сами по себе почти профессиональные снайперы, принесли с собой нарезное оружие. Их сразу прикомандировали к капитану 1 ранга Геннадию Захарову, и он разместил стрелков-добровольцев на крыше Белого дома.
Около 14—15 часов 20 августа со штабом связался директор «Мосфильма» Владимир Николаевич Досталь и сообщил, что киностудия готова оказать нам любую помощь. По его словам, около 200 танков и бронетранспортеров, которые использовались для съемок кинокартин на военную тематику, находились на хранении в ближнем Подмосковье, и все они «на ходу». |