Всегда.

~~~

За окном проплывают стволы деревьев. Их кроны, отражаясь в мокрой мостовой, напоминают перевернутые юбки. Мелькают километровые столбы. Девочка считает вслух:

— 24, 25, 26, не сбавляй скорость, идешь на рекорд.

Отец и дочь. Равноправные участники безумной гонки по Седьмому Загородному шоссе. Напряженные профили, приоткрытые губы, возвещающие о приближении очередного столба, — все у них одинаковое. Отец судорожно сжимает руль, дочь вцепилась в кресло. Торжествующие взгляды, наслаждение скоростью, покрасневшие скулы, ручеек пота под мышкой — до чего же они похожи… Временами они украдкой подсматривают друг за другом, чтобы лишний раз убедиться в своем беспрекословном единстве. Шпионят, пытливо вглядываясь в зеркало, в боковое стекло, в лужу за окном. Они знают, что слились воедино, и все-таки ищут и ищут новых тому подтверждений и радуются, безумно радуются своему сходству.

Доченька!

Папочка!

Отец и дочь.

Они ласкаются, говорят друг другу нежные слова, взахлеб, нараспев.

— Я люблю тебя, моя царевна, люблю тебя, жизнь моя, плоть от плоти моей, папино пузико.

— Я хотела бы всю жизнь мчаться по дорогам рядом с тобой.

— Ничто и никогда не сможет нас разлучить. Ни мужчина, ни женщина, ни поезд, ни океан. Ничто.

Деревья и столбы исчезают где-то в вышине.

Они одни на целом свете.

Девочка не знает, куда они так мчатся.

Он загадочно прикладывает палец к губам: сюрприз.

Они летят по белой дороге.

На заправке кроме них — ни души. Она сметает с лобового стекла раздавленных мушек-мошек, Он сидит на корточках возле шин, напевая: «Как хорошо, просто фантастиш. Купить тебе конфет, доченька? Хочешь целый корзиниш, мятиш, шоколадиш, туттиш-фруттиш? Чего еще твое сердечко пожелает, любовь моя, моя принцесса?»

— Изобрази, как Дядька-Скупердядька считает денежки.

— Дядька-Скупердядька? Запросто, моя прелесть. Вот, смотри, красавица.

Он притопывает, идет вразвалочку, растопырив локти и согнув колени, кудахчет, трясет задом.

Блестит на солнце заправка, сияет автомобиль. Заправщик аплодирует, машет им на прощание, и девочка весело машет ему в ответ.

Сегодня ей принадлежит весь мир. Автомобиль, Загородное шоссе, платаны, отец и все остальное. Разведя руки в стороны, она кричит:

— Вперед! Давай! Быстрее! Еще!

Деревья гнутся, столбы уменьшаются. А девочка запоминает каждое дерево, каждый столб, чтобы они навеки остались в памяти.

— Когда я умру, я хотел бы взять тебя с собой, — произносит Он, не выпуская руль, — поклянись, что умрешь вместе со мной.

Она вытягивает руку вперед, клянется.

— Подожди, — говорит Он, сбавляет скорость, открывает дверцу и плюет — далеко и сильно.

Теперь ей ничто не страшно.

Быстрее! Быстрее!

— А что значит «умереть»? — спрашивает она.

Он и сам точно не знает. Когда умрет, обязательно расскажет, как там все устроено. Он сигналит, обгоняет. Девочка хлопает в ладоши, оборачивается посмотреть на тех, кто ползет позади. Потом прижимается к отцу и целует его — крепко-крепко. Резинка трусиков впивается в бока, надо бы отодвинуться, оттянуть резинку, но она не смеет. Быстренько чешет там, где больно, и снова льнет к отцу.