Граф говорил спокойно, ласково, но Кледра вскочила со своего кресла:

— Нет! Нет! Я не… хочу, не буду… и я знаю, почему вы… предлагаете мне это! Чтобы я встретила мужчин, которые захотят жениться на мне.

Она содрогнулась от ужаса при этих словах.

Граф тоже поднялся.

— Попытайтесь рассуждать здраво, Кледра. Но не надо спешить. Мы поговорим об этом, когда вы совсем поправитесь.

Кледра вскрикнула, как животное, которое попало в капкан.

— Я… я все понимаю. Я знаю, что теперь, когда дядя Уолтер… мертв, мне нужно уехать и оставить вас в покое.

Но я боюсь… я не умею заботиться о себе… я не знаю, что мне делать, когда… останусь… одна.

Ее голос надломился на последнем слове, и, не думая ни о чем, она кинулась к графу и спрятала лицо у него на груди.

— К… как я могу… оставить вас?

Она захлебнулась рыданиями, по ее щекам струились слезы.

— Я… в безопасности… только с вами.

Медленно руки графа обняли ее.

Он чувствовал, что девушка рыдает все отчаяннее, все ее тело сотрясалось от плача.

— Вы не должны плакать, — нежно сказал Пойнтон. — Помните, вы очень храбрая!

— Я… не х-храбрая. Я… трусиха… Я хотела бы умереть! Тогда, по крайней мере, я снова была бы с папой и мамой.

Руки графа еще крепче обняли ее.

— Вы не должны так говорить.

— Что еще я могу сказать, если должна уехать и… остаться… совсем одна… без вас!

Ее слова были едва слышны, но все же граф услышал их.

— Вам так не хочется покидать меня? — очень спокойно спросил он.

— Я… я… люблю вас! Я… люблю вас… потому что вы такой… чудесный… такой… в… великолепный… а когда я уеду, вы забудете обо мне… как забывали… других женщин, которые… любили вас… Но я никогда… никогда… никогда не забуду вас!

Граф слегка отодвинулся и приподнял заплаканное лицо девушки.

Она не сопротивлялась, только закрыла глаза, а слезы все катились градом по ее щекам, и губы дрожали.

Граф посмотрел на нее долгим взглядом:

— Вы уверены, что любите меня?

— К… как же иначе? В целом мире нет больше ничего… только вы.

Ее голос снова дрогнул. Граф наклонил голову, и его губы нашли ее.

Мгновение Кледра не могла поверить, что это происходит с ней, но его губы были такими сильными и требовательными, что она почувствовала, будто поток солнечного света охватил все ее существо, унося все несчастья.

Это было так чудесно! Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного. Ей хотелось умереть прямо сейчас, пока она ощущает этот несказанный восторг, раньше, чем он отпустит ее, и счастье исчезнет.

Казалось, наплыв чувств был так велик, что сам воздух вокруг них стал живым. Кледра поняла, что полюбила графа с самого первого мгновения, как только увидела его. Она говорила правду: он заполнил всю ее жизнь, больше для нее не существовало ничего.

Сначала губы графа были очень нежными, но потом, ощутив податливость и сладость губ Кледры, восторг, который он пробудил в ней, он почувствовал тот же восторг.

Его поцелуи стали настойчивее, и он все крепче прижимал ее к себе, пока не услышал, как бьется ее сердце в унисон с его.

Тогда он поднял голову, чтобы увидеть сияние ее глаз, Кледра сказала прерывающимся голосом:

— Я… люблю вас! Я люблю… вас! Я знала, если вы поцелуете… меня, вы вознесете меня на н… небеса.

Граф, не отвечая, целовал ее снова и снова со страстью, которая заставила Кледру почувствовать, что он дарит ей солнце, лучи которого прожгли путь к ее сердцу.