Вскоре мы с Фером шли к дому капитана Смарта, командовавшего этим поселением. Пришлось остановиться, пропуская повозки и солдат. Большая группа уходила на учения.

— Ты чего вечно такой хмурый? Выше нос! — обратился ко мне Фер.

— Я хмурый, потому близкого мне человека держат в заложниках, Фер, — мрачно ответил. — Знаешь, каково это?

Тот поморщился.

— Не в заложниках. Она у нас в гостях. Когда твоя лояльность будет подтверждена...

— Фер, — прервал я одарённого. — Оставь сказки для наивных детей. Для Дориана и прочих я лишь злая собака на цепи. Хуже раба. А моя девушка — та самая цепь, за которую очень удобно меня держать. Хочешь, чтобы я проникся к вам дружескими чувствами — отпустите Олимпию. Не прошу, чтобы она постоянно находилась при мне, будет достаточно, если я смогу свободно с ней встречаться. Будет такое?

Он замялся.

— Вот именно, Фер. Хер, когда я этого дождусь. Вот и весь разговор.

Мне было плевать, что он доложит Рёске, и что та передаст Дориану. Они своё истинное лицо уже показали. Я не буду играть в пай-мальчика и вылизывать им руки в надежде заработать хорошее отношение. Нет. Мы сыграем по другим правилам. Моим.

— Знаешь, — задумчиво произнёс парень. — Даже наплевав на приказы, что я должен с тобой доверительную связь строить и всё прочее. Ты, я вижу, достаточно умён, чтобы понять, зачем Рёска меня с собой таскает.

— Ага, — не стал отрицать.

— Тогда тоже пойми генерала. Ты же злобный и опасный. Мне просто докладов из Ржавого Пика хватило, чтобы полные штаны впечатлений получить. Это я сейчас вижу, что ты спокойный, но...

— Я понимаю Дориана. Отлично понимаю. У людей вроде него вырабатывается привычка. Подчинённый должен находиться в зависимом положении, чтобы по первому желанию начальства твоя жизнь рассыпалась в прах. И чем ты сильнее, тем жёстче должен быть контроль. Ему нужно быть уверенным, что я вздохнуть лишний раз боюсь без его разрешения, ведь я очень силён. Его не устроит просто меня нанять, как вон тех парней, — киваю на наёмников, — чтобы я работал за деньги. Его это не устроит. Как же. Нельзя будет приказать мне: иди туда и сдохни, а ещё будь счастлив оказанной тебе чести. В Эстере меня окружали такие же уроды.

— Поаккуратнее со словами, — нахмурился Фер.

— Иди в задницу. Этот ублюдок держит нож у горла человека, которого я люблю больше жизни. Пусть не ждёт ни верности, ни уважения. Можешь так и передать Рёске.

Фер вздохнул.

— Так мы ни к чему не придём.

Зло улыбаюсь.

— Волк, попавший в капкан, отгрызает себе лапу. Волк, чья волчица попала в капкан, перегрызёт глотку охотникам.

Заглянул ему в глаза.

— Или сдохнет, пытаясь.

Чуда не случится. Что бы я ни делал, мы с генералом уже враги. Он никогда не захочет сделать меня чем-то больше, чем рабом. А я никогда не смирюсь с таким положением вещей.

Капитан жаловался на пропажу провианта. Мелочь, казалось бы, кто-то из солдат таскает, но он уже ставил верных людей в наблюдение. Уносят не через двери. Проверка амбара и ледников ничего не дала. Фер обещал приложить все силы, королевским следователям иногда приходилось заниматься и такими бытовыми вещами. Хотя нет, такую обязанность на них взвалили только на время войны, потому что состояние армии, с упором на провиант и амуницию, имело огромное значение. Я лишь мысленно усмехался. Очень скоро до местных дойдёт, что новая война будет войной тылов и производств в большей степени, чем солдат и даже одарённых.

— Я осмотрю амбар изнутри, а ты обойди снаружи, — предложил Фер.

Кивнул и пошёл выполнять. На улице откинул сапогом снег и положил руку на землю, запустив магию. Подземных нор нет. Пошёл вдоль стены.