Макс так и предполагал. Слабое утешение. Он чувствовал, что она страдала от не менее жестоких ран. Бедная бабочка, угодившая в ловушку.

Диана прижалась щекой к его груди, а руки обхватили его талию и ласкали спину.

Блаженство продолжалось долго. Диана в его объятиях. Он вдыхает запах ее волос, теплый и знакомый.

— Ты пользуешься тем же шампунем. — Макс заправил прядь волос за ухо и коснулся пальцем маленькой жемчужной сережки. — Те же самые серьги?

— Ты помнишь?

— Помню.

Воспоминания проникли в кровь. И обещание, что он хочет только обнять ее, сейчас прозвучало бы насмешкой. Он улыбнулся:

— Я собирался повести тебя танцевать.

Диана засмеялась. Ее тихий, страстный смех, казалось, проник сквозь его рубашку и обдал жаром кожу.

— Если ты хочешь, мы еще можем пойти… — Он крепче прижал её к себе. — Хотя и здесь очень приятно.

Она замерла, а затем Макс почувствовал движение ее бедер и деликатное давление живота.

В его мужской реакции не было ничего деликатного.

От вспышки желания словно загустела кровь. С низким стоном Макс скользнул руками по ее спине и крепче прижал к себе. Диана подняла голову. Он увидел в глазах неуверенность и тень беззащитности. Это пробудило в нем такую нежность, какой он еще не испытывал.

Это его женщина. Он не позволит ей уйти.

Макс медленно ослабил объятия, поднял руки и в долгой, нескончаемой ласке провел ими от ее бедер к талии и потом к плечам. Затем подушечками пальцев ласкал ее щеки, дразнил нижнюю губу. Когда он наклонил голову, чтобы поцеловать Диану, когда ощутил знакомый вкус ее губ, волна страсти захлестнула его. Макс испытал сокрушительное желание немедленно принять решение. Вместо нее. Покорить Диану.

Но он знал, что это тупик. Этого делать нельзя — ведь именно насилие привело к ее браку. Следующий поцелуй — за ней. Следующее объятие — по ее команде. И когда она станет его любовницей, это будет ее выбор. Она соблазнит его.

Нехотя он прервал поцелуй и наблюдал за Дианой. Ее пальцы порхали возле его щеки.

Он не мог позволить ей совсем уйти от него. Обхватив ее руки ниже локтя, Макс ждал, когда она посмотрит ему в глаза.

— Итак, танцы окончены. — Диана покраснела. — Что теперь?

— Выбирай, — сказал Макс. — Я остаюсь здесь на ночь на случай возвращения подонка. Буду я спать в твоей постели или в гостевой комнате — решать тебе.

— И никакого давления?

— Диана, я никогда не давил на тебя, заставляя спать со мной.

— Существуют разные способы давления.

Макс сощурился, когда до него дошло значение ее слов.

— Я не оправдываюсь.

— Ты говоришь, что готов уйти, не добившись своего?

— Я отправлюсь прямо в гостевую комнату, если это твой выбор.

Он удивил Диану. Но это принесло ему мало удовлетворения. В глазах у нее по-прежнему таилось подозрение. И это при том, что он был искренен и благороден.

— Или ты хочешь спать со мной, или не хочешь. Все очень просто. Это не какой-то сложный вопрос, и у меня нет скрытой цели. По-моему, ты можешь это оценить и принять решение без моих подталкиваний.

Она с минуту смотрела на него все еще недоверчивыми глазами, потом засмеялась и покачала головой.

— Прости, но ты генетически не способен не подталкивать.

— Что это должно значить?

— Это значит, что твои руки все еще держат меня. И ты дал мне ровно три секунды на размышление. И тут же стал говорить, что я слишком долго вожусь с простым вопросом, и стал подталкивать меня. Да, ты подталкивал меня, Макс! К ответу.