|
Тут прямо напрашивается аналогия с правилами вепольного анализа. Когда мы говорим, что дано одно вещество и потому надо добавить еще одно вещество и поле, идет достройка «звеньев цепи». Аналогию можно продолжить (даже термины в чем-то сходные: есть, скажем, цепные веполи...), но это всего лишь аналогия. Важно другое: чтобы получить недостающие факты путем наращивания «цепи», нужно знать, какие «звенья» можно стыковать и как именно. Нужно знать, как строить систему фактов, т. е. нужно знать законы построения и перестроения систем. Разумеется, эти законы различны для изобретательства и криминалистики. Но важен подход: надо знать и использовать законы достройки и преобразования моделей задач (а для этого надо знать законы развития систем — изобретательских, криминалистических или любых других).
Кроме знания законов, по которым «стыкуются» факты, нужно иметь в запасе обширный набор фактов, могущих понадобиться при «стыковке». То есть нужно иметь мощное информационное обеспечение: «Посредством умозаключений можно решить такие задачи, которые ставили в тупик всех, кто искал их решения с помощью своих чувств. Однако, чтобы довести это искусство до совершенства, мыслитель должен иметь возможность использовать все известные ему факты, а это само по себе предполагает, как вы легко убедитесь, исчерпывающие познания во всех областях науки...» К И Холмс старается «объять необъятное»: ведет картотеку,, тщательно упорядочивает информацию и стремится сжать ее, заменяя множество однотипных фактов одним правилом. Можно привести интереснейшие высказывания Холмса о том, как должен быть организован информационный фонд, как надо управлять мышлением, чтобы гасить психологическую инерцию, и т. д., и т. п. Но мы не хотим лишать читателя удовольствия заново перечитать А. Конан Дойля. Сейчас нам важно другое. В эпоху, когда криминалистические задачи и в самом деле решались примитивным перебором вариантов, Конан Дойль спрогнозировал возникновение научной криминалистики — и не ошибся. И что самое важное: решение криминалистических задач по методу Холмса (или на основе современной научной криминалистики) похоже — хотя бы и в общих чертах — на решение задач по АРИЗ. Приходится строить модель задачи, выявлять противоречие, преодолевать психологическую инерцию, использовать информационный фонд («таблица криминалистических эффектов»: зависимость между ростом преступника и длиной его шагов, зависимость между сортом табака и свойствами пепла и т. д.). Ну, а раз алгоритмизация (или «онаучивание») процесса решения задач в изобретательстве и криминалистике идут сходными путями, почему бы теми же путями не пойти и в науке? ИЗОБРЕТЕНИЕ И ОТКРЫТИЕ: В ЧЕМ, СОБСТВЕННО, РАЗНИЦА? Потребность в эффективных методах решения творческих задач в технике была осознана еще 30—40 лет назад. Появились методы, если и не порывавшие с древней тактикой бессистемного перебора вариантов, то, по крайней мере, пытавшиеся повысить ее эффективность: мозговой штурм, морфологический анализ, синек-тика. Почти одновременно началась и разработка АРИЗ. Современный инженер, как правило, хорошо понимает необходимость освоения теории решения изобретательских задач или хотя бы ее фрагментов — приемов, методов, правил. В науке иное положение. Здесь еще сильны традиционные представления, согласно которым открытия делаются особо одаренными людьми, наделенными природными способностями и обладающими глубокими знаниями. Метод проб и ошибок (молодые научные сотрудники непочтительно называют его «методом научного тыка») в науке считается вполне естественным. Конечно, паука не может утверждать, что творческие процессы неиознава- <sup/> емы и не поддаются усовершенствованию. Такое утверждение противоречило бы самому духу науки. Но существуют удобные формулировки: «Главное — интуиция, а механизм интуиции пока не раскрыт. |
