– В Коттоне? А ты там жил, что ли?

– Можно и так сказать. По адресу главная площадь, городская тюрьма.

– Ты и в тюрьме побывал?

– Что значит побывал? Я отсидел там долгих три недели, а жратвы мне давали столько, что и муху не прокормить.

– А за что же тебе тюрьму присудили?

– За долги. – Орк вывернул котомку, где лежал хлеб, и подобрал все до последней крошки. – Слушай, гном, а у тебя больше ничего не завалялось?

– Нет, не завалялось. Только вода осталась.

– Жаль, а то я тут на одних орехах держался. А коник мой на траве, а ему бы овсу надо, он ведь вон какой большой.

– Мой Шустрик с ним поделится. У нас две меры овса.

– Вот это дело, – обрадовался орк. – А вы, – обратился он к новеньким трофеям, – пока посидите на травке и листочках, поскольку еще недавно графский овес жрали.

– Ну так что там про коня, варвар? – нетерпеливо спросил Фундинул.

– Не называй меня варваром, гном, я ведь спас тебе жизнь.

– А ты что же, издалека увидел доброго друга и решил спасти ему жизнь? – ехидно спросил гном.

– Ну… – Орк вздохнул. – На самом деле, конечно, не так все было. Тебя я не видел, а в драку полез, чтоб какой‑то жратвы отвоевать. Слышу, кого‑то бьют, я и пошел на звон клинков. Думал, одного‑другого повалю, а потом соберу трофеи.

– Ладно, будем считать, что ты меня спас, воюя за жратву. Давай котомку, я в нее для твоего мардиганца овса отсыплю. Как ты его назвал?

– Сапфиром. Правда, он – кобыла, но уж больно слово красивое.

Поделив овес, орк и гном покормили своих скакунов. Углук вдруг улыбнулся и сказал:

– Эх, гном, хорошо, что я спас тебе жизнь.

– Спасибо, а теперь расскажи, за какие долги тебя в тюрьму посадили?

– Я в кабаке расплатиться не смог.

– Вот, так я и знал! Прогулял, значит, все деньги?

– А вот и не прогулял! То есть прогулял., конечно, только не все. А в кабаке такое дело приключилось – сели в кости играть да выпили вина, а мне эти жулики чего‑то в бокал подсыпали, я и упал. Когда очнулся, кабатчик уже с двумя стражниками стоит и говорит – извольте расплатиться. Я – по карманам, а там только крошки от сухарей.

– И много украли?

– Дукатов триста… – Углук вздохнул. – Если я этих жуликов еще встречу… Они и кабатчика в расход ввели.

– Да какой же расход, кабатчик‑то с ними в доле был! – воскликнул Фундинул.

– Это почему же?

– Да потому, что ты еще не проснулся, а он уже знал, что у тебя в карманах пусто, – стражников привел. Тебя в тюрьму упрятали, а жулики тем временем подальше убрались.

– Эй, а ведь и правда! – Орк хлопнул себя по лбу, да так сильно, что кони вздрогнули. – А я, дурак, кабатчику клялся, что, как выйду из тюрьмы, так сразу денег найду, чтобы, значит, расплатиться! Ой, дурак! Ну, вернусь в Коттон, я и его прихлопну! Как крысу!

– Ладно, хватит про них, небось им теперь там не сладко. Как ты с де Гиссаром встретился?

– С де Гиссаром? А очень просто. Сижу я в сырой яме, слышу шум да крики. А потом стали, значит, ямы открывать – одну, другую, третью. Так и до моей дошли. Свесились две какие‑то морды, ты кто, говорят, я говорю – честный орк, Углуком зовут. Они засмеялись и требуют – выходи давай. Я думал – все, прощение мне вышло, а оказалось, город разбойники захватили, а меня ведут на беседу с этим де Гиссаром.

– Да ты что? И какой он, этот главный разбойник? Наверное, сабля при нем вся в крови, правильно?

– Неправильно.