— Вот и я об этом. — Анатолий терпеливо кивнул. — Не важно, где ты. Важно, как ты делаешь свое дело. И если ты выберешь профессию пилота, это очень хорошо. Но не забывай при этом тех, кто нас всех кормит, одевает и дает в руки оружие. Там точно такой же фронт. И каждый важен на своем месте.

Мальчишка глотнул сока из поставленного перед ним бокала.

— Я понял.

— Отбиваешь нам кадры? — раздался голос за спиной, когда мальчик ушел.

— Товарищ… контр-адмирал. — Барков, не сразу заметивший вторую звезду на погонах разведчика, успел поправиться.

Воропаев, заняв свободное место, осмотрел сидевших за столом.

— А награды чем обмываете? — Он заглянул в стоявшую на столе братину. — Простой водой, что ли?

— Водой. — Альта улыбнулась. — Но не простой. У меня папа настоятель храма Святого Ильи Муромского. Это вода из источника, где крестили Илью.

— Ну, тогда и я причащусь. — Орден Святого Андрея Первозванного звонко булькнул и лег на горку наград. — Давайте за чистое небо!

Из Москвы часть летчиков полетела догуливать отпуск в пансионат на Черноморском побережье, часть разъехалась по домам, а Анатолия вновь запрягли в работу. Масса моментов, связанных с нигронцами, требовала постоянного внимания, и перепоручить эту работу было совершенно некому. Дело в том, что для них, воспитанных в узких рамках кланового общества, ранг был более значим, чем все остальное. Можно было долго перечислять заслуги и регалии человека, но в итоге нигронец все равно просил разрешения на общение с человеком у Анатолия, поскольку считал его единственным Высшим на Земле. Как они определяли ранг человека, для Баркова было секретом, пока он не задал прямой вопрос Сайне, а та не рассказала, что дело не только в форме ушей и глаз, но и в каком-то биологическом различии, которое дает Высшему возможность работать с центральным мозгом Комплекса. И что весь побег был возможен только благодаря тому, что Анатолий своим бездействием дал понять мозгу, что вовсе не против того, что делают Высокие. Вся сложная электроника Комплекса была так или иначе завязана на крайне немногочисленную расу Высших, которые и управляли работой этого сложнейшего механизма. Поэтому авторитет Высшего для нигронца — это нечто, впитанное с первым глотком воздуха.

Остальные земляне для них были или равны, или ниже по социальной лестнице. Общались они в таком случае вежливо, но мнение нижестоящего их попросту не интересовало.

А Анатолий, чувствуя ответственность за доверившихся ему людей, иногда заворачивал даже довольно крупных специалистов. Один раз тому причиной послужило отсутствие у человека элементарной вежливости, а в другой раз — просто физическое ощущение внутренней нечистоплотности.

Информация, которой делились нигронцы, была во многом революционной и в перспективе могла помочь стране совершить технологический рывок. Новый толчок получили уже ведущиеся исследования инопланетной техники, и удалось вывести из тупика исследования, продолжавшиеся много десятков лет.

Завозившись до вечера, он остался на ночь, а с утра началась подготовка к принятию присяги новыми гражданами России. Анатолий не один час потратил, чтобы объяснить, что именно изменится в статусе новых членов общества, но сами нигронцы восприняли это скорее с облегчением. Кое-кто уже получил предложение занять места в исследовательских коллективах и в Вооруженных силах, а кто-то, как Сайна, хотел заниматься искусством. На торжественный ужин приехало очень много народа. Всем новым российским гражданам дарили подарки, а Анатолий вручил каждому из своих «крестников» роскошный комбинезон с подогревом, теплые сапоги, а трем малышам еще и по большому игровому планшету.