Собрав вещи в дорожную сумку, я осторожно выскользнула из своей комнаты. Пройти по коридорам замка так, чтобы никто меня не обнаружил, не составило особого труда. На несколько минут я задержалась у комнаты брата. За дверью горел свет. Я знала, что кормилица сидит рядом с кроватью Рони и стережёт его сон. Я прикусила губу, чтобы не заплакать. Того Рони, что хранило моё сердце, уже не существовало, и я уходила именно затем, чтобы вернуть его. Рони… Как мне хотелось, чтобы он был рядом. Говорят, что магам свойственно предчувствовать беду. Но в то утро перед охотой, которая изменила нашу жизнь, я не ощущала никакого беспокойства. А вот брат явно был взволнован. Встретив меня у конюшен, он отозвал меня в сторону и признался, что ещё раз заходил в потайную комнату в старой башне.

– Зачем? – спросила я встревоженно. – Мы поклялись никогда не возвращаться в места, которые нас пугают.

– Не смог удержаться, – нервно улыбнулся мне брат. – Мне хотелось снова увидеть ту женщину. Дная, тебе не показалось в ней нечто странное? Нечто знакомое?

– Нет. А почему ты спрашиваешь?

– Знаешь, что то из увиденного тогда не давало мне покоя. Мучало. Мешало спать по ночам. Мне казалось, что мертвец хочет рассказать нечто важное, нечто такое, от чего, возможно, зависит наша жизнь.

– И что же это было, Рони?

– Когда вернёмся с охоты, мы пойдём в ту комнату вместе. Мне нужно тебе кое что показать. Потому что если мои предположения верны…

– Эй, вы готовы? – крикнул отец. Он выводил из конюшни уже осёдланных лошадей. – Или так и будете болтать весь день, как обычно?

Мне вспомнилось, как отец тогда посмотрел на нас. Нет, взгляд отца не был ни гневным, ни жёстким – он был как у бродячей собаки. Тоскливый. Могло ли такое быть, что Тнай предчувствовал свою смерть?

Та охота стала некой границей, которая разделила жизнь обитателей Замка Седых земель на до и после. Отец погиб. А Рони, любимый мой брат, по сути перестал быть человеком. То, что привезли из леса, было пустой оболочкой без души и разума. Никто из нас не вернулся прежним с той проклятой охоты. Никто. И я в том числе…

Из задумчивости меня вывел голос брата.

– Дная, беги! – закричал он. Это была единственная фраза, которую Рони повторял время от времени, а также его последние слова на охоте.

Я вздрогнула и очнулась. Сколько времени я провела здесь, у закрытой двери? И вдруг меня охватило неприятное чувство. Холодок побежал по спине, чутьё подсказало, что магическая сила вокруг потревожена. Замок ожил, стряхнул с себя пыль апатии и породил зверя. Я даже запах почувствовала – резкий, волчий. И поняла, что если я сейчас не выберусь из этих стен, то зверь найдёт меня. Не задумываясь, я подбежала к ближайшему окну, распахнула створки и выскочила в него, едва успев магией смягчить удар о землю, но всё равно сильно ушиблась. Впрочем, нисколько не пожалев об этом. Где то надо мной со звоном разбилось стекло. И я побежала, забыв о боли. Взять лошадь я не решилась. После той самой охоты я начала бояться лошадей, не доверять им. Снова непрошеными вернулись воспоминания. Боль удара о землю, который выбивает из меня дух. Храп испуганной лошади. Я не успеваю увернуться от копыт обезумевшего животного, получаю удар в голову и на некоторое время теряю сознание. Прихожу в себя, но перед глазами только чернота, в нос ударяет тяжёлый запах крови, меня начинает тошнить.

– Дная, беги! – кричит брат, но я не могу двинуться с места.

И вдруг происходит странная вещь, кто то поднимает меня с земли.

– Рони, – шепчу я, ничего не видя, ничего не соображая.

– Тише, тише, – говорит мне незнакомый голос, – он может услышать.