Он исполнил её пожелание, завёл себе любовницу. Кажется, её звали Лена. Сейчас он уже точно и не помнил. Красивая девушка, свободная и умная. С ней было приятно общаться, вот только всё остальное — исключительно по просьбе родной жены. Лена, конечно, понятия не имела об этом, ей даже льстило, что он ради неё жене врёт. А он не врал, он просто ничего не говорил, но и не скрывал. И до сих пор помнил, как у него внутри всё сжалось, когда он однажды встретил Настин понимающий взгляд. Она даже пошатнулась в тот момент, посмотрела со смятением, но тут же отвернулась. Сергей сверлил взглядом её затылок, пытался справиться с обуревавшими его эмоциями, и что самое странное — не мог понять, что же он чувствует. Злорадство? Или всё-таки печаль? Всё смешалось, но тот важный момент он помнил очень хорошо.

Настя перестала на него злиться. Она встречала его вечерами, кормила ужином, присматривалась к нему украдкой, а после гордо вскидывала голову и уходила в комнату. Маркелов не раз заставал её расстроенную, но это уже была не та печаль, которую Настя лелеяла в себе не один год. Она печалилась из-за него. Из-за него! Она, наконец, о нём задумалась. В какой-то момент решила уйти. Собирала вещи, пользуясь тем, что они в квартире одни, родственников она жалела и расстраивать не хотела. А тут они на несколько дней остались одни, и Настя решила этим воспользоваться. Она тогда чего только ему не сказала. Но теперь все её обиды были настоящие и к прошлому никакого отношения не имели. Правда, сказала, что за все годы жизни с ним прокляла тот день, когда они встретились. И как он когда-то, швырнула на пол чемодан, вещи, которые она уже успела в него сложить, вывалились, но Настя этого даже не заметила. Она на Сергея смотрела, угрожающе прищурилась.

— Я ухожу.

Он молчал.

— Ты слышишь? Хватит надо мной издеваться. Я ухожу от тебя! — Она даже ногой топнула, чего он от неё уж совсем не ожидал. Руки на груди сложил, пожал плечами.

— Уходи.

Она нервно сглотнула, взгляд заметался, а губы некрасиво скривились.

— Ты назло всё это мне делаешь, — обвинила его Настя.

Маркелов упрёка не принял.

— Я делаю то, о чём ты меня просила. Разве мы не стали жить лучше, спокойнее? Ты оказалась права. Ты умница.

— Серёжа, я уйду, — пригрозила она.

— А мне уже всё равно.

Он из спальни вышел, но успел заметить, как Настя присела на кровать, медленно опустилась, словно её силы покинули. И никуда не ушла. Сергей наблюдал за ней, осторожно, исподтишка, и пытался понять, что происходит. Он всё ждал, что она опомнится, и он уже не сможет её остановить. Что он ей скажет? Что передумал, что хочет, чтобы она осталась… с ним?

Отыгралась Настя, в конце концов, на ни в чём не повинной Даше, которая работала с ним в одной фирме. Сергею было неудобно перед бывшей возлюбленной, не по себе, но наблюдая за женой на том банкете, испытывал моральное удовлетворение. Настя была другой в тот вечер, вела себя незнакомо, но то, с какой гордостью держалась за его локоть, и свысока посматривала на бедную Дашку… Маркелову в какой-то момент пришло в голову, что Настя, видимо, думает, что он не стал заморачиваться и вернулся к Даше в постель, по крайней мере, на какое-то время. Может, так и было, но в тот день его жена впервые за годы их брака с гордостью говорила всем, что она его жена. Она Маркелова!

Их жизнь в Лондоне стала откровением для них обоих. Втроём, вдалеке от родственников, когда можно рассчитывать только на самих себя.