Да, он был виноват перед Настей. Прежде всего за последнюю измену. Она права: они столько лет жили мирно, без всяких встрясок и серьёзных ссор. Всё устроилось, родственники нарадоваться не могли, ждали ещё внуков, и они с Настей даже задумались об этом всерьёз, только непонятно почему тянули, словно предчувствовали новый всплеск проблем. А потом Ирка появилась — такая раскованная, самоуверенная и да, доступная. Доступная именно для него. И он сглупил. И ведь знал, что делает глупость, но соблазн пересилил. Говорил себе, что Настя ничего не узнает, и это ведь не месть, к прошлому это не имеет никакого отношения, просто… Что просто — он не знал. Он столько времени проводил на работе, рядом с новой сотрудницей, иногда, в свободные минуты, когда усталость брала своё, и разум отключался, думать о деле становилось невозможно, и они переходили к флирту. Чтобы отвлечься, отдохнуть. Поначалу всё было безобидно, Маркелов не собирался вступать в интимные отношения с сотрудницей. Намёки, игра слов, случайные прикосновения и сами же над собой смеялись. Потом стало понятно, что напряжение нарастает и с ним нужно что-то делать. А тут ещё командировка сорвалась.

Он раскаялся уже на следующее утро. Сексуальное напряжение сняли, и оказалось, что больше ничего и не осталось. Даже неловко как-то стало. По крайней мере, Сергею. Вместо того, чтобы наслаждаться отдыхом, он думал о том, сколько лет он не изменял жене. Года четыре точно. И его это не беспокоило, не задумывался как-то, а тут… Нагадил, одним словом. Решил всё исправить, бросил Ирку в том доме отдыха и помчался домой. Приехал с цветами, подарками, получил свой законный поцелуй, сел дома на диван и, наконец, дыхание перевёл. А когда паника и чувство вины, на пару, начали подбираться к сердцу, ещё раз напомнил себе, что Настя ничего не узнаёт. Всё обойдётся.

Не обошлось.

— Серёж, ты уже час эту газету читаешь.

Он вздрогнул, обернулся. Посмотрел на Настю, встретил её встревоженный взгляд.

— Всё в порядке?

Газету отложил и поднялся. Кивнул, потёр лицо, и вроде бы встряхнулся.

— Да. Пойду, позвоню твоему Дорникову.

— Он не мой, — негромко проговорила Настя, наблюдая за мужем, который показался ей взбудораженным.

Серёжа непонимающе посмотрел.

— Что?

— Он не мой, — повторила она.

— А-а. — Слабо улыбнулся. — Да, конечно. — А проходя мимо, остановился рядом с женой и быстро поцеловал её в щёку.

Настя удивлённо посмотрела ему вслед.

16

— Что у вас происходит? Война? — Лер быстро жевал, прихлёбывал кофе из большой кружки и с интересом на Настю поглядывал. Сидел на кухне Солнцевых, Настя его завтраком кормила, но на этом её добродушие заканчивалось, отвечать на вопросы ей не хотелось, но Фёдор этого, кажется, не понимал. Ему всё было интересно.

Настя дёрнула занавеску, а на соседа кинула выразительный взгляд,

— Федь, жуй.

— Жую, — согласился тот. — Кстати, очень вкусно.

— Как мило с твоей стороны, спасибо.

Он рассмеялся.

— Да ладно тебе. Я не смеюсь, я серьёзно. Я человек благодарный.

— Кристине очень повезло.

— Точно. Но вы с Серго ругаетесь, да?

Она скривилась.

— Не называй его этим дурацким прозвищем. И мы не ругаемся, — сдалась Настя. — Просто… выясняем кое-что.

— Удачно?

— Пока не знаю.

Лер от себя пустую тарелку отодвинул, на стуле откинулся и с довольным видом погладил живот.