У подъезда встретилась с мальчиком лет семи. Тот проскочил мимо неё в подъезд, и бегом кинулся вверх по лестнице. Настя проводила его взглядом, сама она поднималась на третий этаж не спеша, словно её ноги не несли. Услышала, как наверху хлопнула дверь, и почему-то Настя решила, что это дверь именно Ольгиной квартиры. Она помедлила немного, постояла у подъездного окна, глядя на деревянные почтовые ящики с облупившейся голубой краской на них. Сердце беспокойно колотилось, но она всё равно заставила себя подняться на третий этаж. Позвонила в нужную квартиру. За дверью слышался мальчишеский голос, звонкий, задорный, а после звонка на минуту всё стихло. Настя взглядом в чёрный дерматин упёрлась, гадая, откроют ей или нет. Когда она в последний раз приходила сюда, дверь захлопнулась перед её носом.

Дверь открыли. Не сразу, Настя чувствовала, что её разглядывают в глазок, потом в замке всё-таки повернулся ключ. Они с Ольгой встретились взглядами.

— Ты зачем пришла?

— Поговорить. Пустишь?

Ольга колебалась. Настю окинула быстрым взглядом с головы до ног, нахмурилась, потом якобы небрежно пожала плечами, от двери отошла, предлагая Насте войти. Та переступила порог, сразу увидела любопытные лица детей, улыбнулась им через силу.

— Привет.

— Здрасте, — нестройным хором ответили ей.

Ольга же махнула на детей рукой.

— Идите в комнату и там сидите.

Спорить мальчики не стали, ушли, и даже дверь за собой закрыли.

— Так зачем ты пришла?

— Поговорить с тобой хочу. Мы уезжаем сегодня.

— Понятно. Попрощаться решила?

— Можно и так сказать.

Ольга сверлила её взглядом, но без всякой злости. Было заметно, что она тоже не знает, как себя вести, и из-за этого нервничает. В конце концов, молча прошла на кухню, а Настя за ней направилась, но по сторонам поглядывала, из любопытства. В квартире был сделан ремонт, мебель была другая, даже атмосфера иная, не то, что Настя помнила, но привлекла её внимание фотография на стене — Ольгины родители, вместе. Настя помнила их такими, снимку было не меньше десяти лет. Настя остановилась, разглядывая фотографию, потом опомнилась и прошла на кухню.

Ольга готовила обед. На газу кастрюля с кипящей водой, на столе разделочная доска и овощи разложены. Вернувшись на кухню, она сразу вернулась к делу, взяла нож и продолжила шинковать капусту, а Настя потопталась в дверях, затем без спроса присела за стол. На подругу посмотрела снизу вверх. Отметила, как та сурово поджимает губы, как хмурится, и явно недоумевает, зачем она явилась.

— Ты изменилась, Оль, так повзрослела.

— Да будет тебе.

— Правда. Особенно взгляд.

— Квартиру продала?

— Продала.

— Ну, и отлично.

— Прозвучало как: скатертью дорожка, — усмехнулась Настя.

— А что тебя здесь держит? Приехала, себя показала, и обратно — в Москву!

— Там мой дом.

Ольга резко кивнула.

— А наш дом здесь. И ничего, живём, не жалуемся.

— А на что тебе жаловаться? Муж есть, дети есть. Всё правильно.

Ольга стрельнула в неё глазами.

— А я и не жалуюсь. У меня всё отлично.

— Я рада.

— Правда?

Настя руку на крае стола пристроила, искоса глянула на увеличивающуюся горку шинкованной капусты, потом на своё обручальное кольцо зачем-то посмотрела.

— Серёжка сказал, что нам поговорить надо.

— Серёжка.

— Оля, прекрати. Десять лет прошло, а ты никак простить мне не можешь.