|
Даже обещание мамы найти ей другую работу, более интересную и стоящую, никакого воодушевления не вызвали. Невозможно было смириться с потерей любимого человека и рухнувшими надеждами. Непонятно было, что делать со своей жизнью. Куда дальше идти, ради чего стараться. Ради себя не хотелось, Настя не считала это достаточной причиной, чтобы встать с дивана, привести себя в порядок, из дома наконец выйти и начать что-то делать, пытаться хоть как-то наладить свою жизнь. Работу курьером-то едва не потеряла, пропустив пару дней без уважительной на то причины. То есть причина была, и для неё весьма уважительная, но не будешь ведь рассказывать начальнице о проблемах в личной жизни? Ей справку подавай, что все эти дни ты была больна и не могла двинуть ни рукой, ни ногой. А Настя на самом деле не могла, у неё просто не было сил, все они вместе со слезами ушли. Подумывала о том, чтобы вообще на эту работу не возвращаться, чёрт бы с ней, не о ней, как говорится, мечтали, но потом решила, что это будет признание не просто собственной слабости, а бесхребетности. Ольга её своими сплетнями от друзей отвадила, на улицу выйти неприятно, так теперь и без работы, которая так нужна, остаться? Ну уж нет.
Конечно же, они встретились в офисе фирмы в первое же утро. Получали корреспонденцию и адреса, стояли в очереди через одного человека, и Сонцева упорно делала вид, что бывшую подругу не замечает. Стояла, облокотившись на высокую стойку, а Ольга время от времени кидала на неё задумчивые взгляды. Судя по томлению на её лице, Настя предположила, что та и сама уже не рада, что заварила такую кашу, на такие серьёзные последствия явно не рассчитывала, наверное, думала, что Сашка с Настей поругается, запретит той на Маркелова даже смотреть, и этим всё закончится, а теперь вот не знала, как всё исправить. А может, и не хотела исправлять. Насте казалось, что она Ольгу совсем не знает и никогда хорошо не знала. Не думала, что та вообще способна на подобные поступки, а вот поди ж ты… И прощать уж точно не собиралась. Возможно, это неправильно, и когда-нибудь она в таком решении раскается, но она отказывалась понимать произошедшее. А ладно бы, если Ольгу с Маркеловым на самом деле что-то связывало, а Настя влезла, но ведь на пустом же месте!.. И всё-таки Оля не утерпела. Когда к выходу шли, спросила: — Как дела? Настя головы не повернула, письма по отдельным карманам в сумке раскладывала, чтобы не путаться, плечами пожала. — Всё нормально. — Правда? Нормально? Тебя не было несколько дней. Я думала, ты уже не придёшь на работу. — Да? Тебе бы этого хотелось? — Ну… Ты же всегда считала эту работу ниже себя. Вот я и подумала… — Ты слишком много думаешь. Чересчур. Ольга взглянула с претензией. — Я же не пытаюсь с тобой ругаться. Зачем ты начинаешь? — И я не пытаюсь, — заверила её Настя. — Я сейчас за эту дверь выйду, поверну за угол, и не буду пытаться с тобой ругаться. — Ну и дура, — совершенно по-детски фыркнула Ольга. И Настя решила от неё не отставать. — Сама такая. Вот тебе и девятнадцать лет. Всё, как в детстве: отдавай мой совок, я с тобою не дружу больше. Вот только не переживать по этому поводу не получалось, никак. Все знакомые с некоторых пор смотрели на Настю с сочувствием. Она не сразу обратила внимания на перемену в поведении людей, то поглядывали со злым любопытством и недоверием, а тут во взглядах жалость появилась. И как выяснилось, виновницей этих перемен стала Людмила Геннадьевна, которая поделилась с подругами или может, с соседками, кто знает, новостью, что её Саша окончательно расстался с Настей Солнцевой. Причём сама Настя это также из чужих уст узнала. Что он, оказывается, с ней расстался, окончательно. Между ними-то этих слов произнесено не было, а все вокруг уже знали. |
