– Отлично, – произнес он. – А теперь вон ту панель, слева.

– Сколько ящиков на этой машине, Рон? – спросил Доэрти.

– Сто пятьдесят два, – сказал Смит. Кейси подумала, что любому другому человеку пришлось бы перелопатить толстенную пачку чертежей, чтобы дать ответ. Но Смит знал электрооборудование корабля назубок.

– Что будем брать? – спросил Доэрти.

– РПК, ЦРПД и ЭАД, если он здесь есть, – сказал Смит.

– Ты что, не знаешь, есть ли здесь ЭАД? – поддразнил его Доэрти.

– Его устанавливают по выбору заказчика, – объяснил Смит. – Думаю, на этом самолете его нет. Обычно ЭАД укрепляют в хвосте, я смотрел там, но не нашел.

Ричман повернулся к Кейси; на его лице вновь появилась озадаченная мина.

– Я думал, мы собираемся взять «черные ящики», – сказал он.

– Именно, – ответил Смит.

– Сто пятьдесят два «черных ящика»?

– Черт возьми, – сказал Смит, – самолет буквально напичкан ими. Но мы возьмем только главные – десять‑двенадцать модулей ЭНП, которые заслуживают внимания.

– ЭНП, – повторил Ричман.

– Ну вот, теперь ты в курсе, – сказал Смит и, отвернувшись, склонился над панелями.

* * *

Кейси вновь пришлось пуститься в объяснения. В представлении широкой публики самолет – это огромная металлическая машина с рычагами и штурвалами, которые поднимают и опускают управляющие плоскости. Где‑то среди всей этой механики спрятаны два магических «черных ящика», которые записывают все, что случилось в полете. Те самые «черные ящики», о которых постоянно судачат в выпусках новостей. РПК, или регистратор переговоров в кабине, представляет собой прочный корпус с магнитофоном, который записывает последние полчаса переговоров на ленту, склеенную в непрерывное кольцо. Еще есть ЦРПД, цифровой регистратор полетных данных, фиксирующий все параметры полета на случай катастрофы, чтобы следственная комиссия могла разобраться в ее причинах.

Однако расхожее мнение имеет мало общего с истинным устройством большегрузных машин, продолжала Кейси. На реактивном транспортном самолете очень мало рычагов и вообще механических устройств. Управление осуществляется с помощью гидравлики и электричества. Пилоту не приходится перемещать элероны или интерсепторы собственной мускульной силой. Все устроено наподобие гидроусилителя руля в автомобиле; поворачивая штурвал или нажимая педали, пилот посылает электрические импульсы, включающие исполнительные гидравлические механизмы, которые, в свою очередь, поворачивают управляющие плоскости.

Пассажирский авиалайнер управляется чрезвычайно сложной электронной системой – десятки компьютеров, связанных между собой сотнями километров проводов. Есть компьютеры для прокладки курса, для навигации, для радиосообщения. Компьютеры управляют двигателями, поворотными плоскостями, микроклиматом в салонах.

Каждая компьютерная система включает в себя несколько подсистем; например, навигационная состоит из подсистемы инструментальной посадки, дальномера, систем для слежения за окружающим пространством и уклонения от столкновений, системы предупреждения о приближении земли.

В такую сложную систему относительно нетрудно встроить цифровой регистратор полетных данных. Поскольку большинство команд подается электрическими импульсами, их остается лишь пропустить через ЦРПД, который запишет импульсы на магнитный носитель.

– Современный ЦРПД фиксирует восемьдесят различных параметров за каждую секунду полета, – сообщила Кейси.

– В каждую секунду? – переспросил Ричман.