|
А она невольно глянула в зеркало, сравнивая. Лицо темное, волосы черные, нос крупный. Восемнадцать лет всего, а выглядит как старуха. И никто не убивается по ней, и на танцы не приглашает, и стихи не пишет. Но если не принимать во внимание внешность, то чем она хуже тех длинноногих пигалиц? Они же ничего в жизни не сделали хорошего, все им природа дала просто так, и мужики вокруг них роем кружатся! За что такая несправедливость? Почему на одной планете такая разница? Эти два мира – словно две планеты, а между ними космос. Одни живут в красоте и роскоши, мучаясь проблемой лишних калорий, а другие – в каменном веке. Это как биметаллическая пластина. Стоит ее подогреть, как она начинает корежиться, в ней возникают безумные противоречия. Но так долго продолжаться не может. В природе все постепенно усредняется. Холодные воздушные течения, встречаясь с теплыми, вызывают торнадо. В горах камни промерзают за ночь, а днем раскаляются, и тогда начинают взрываться. То же начинает происходить и среди народов… Помнишь, Кирилл, как мы смотрели на афганцев? Экзотика! «Ты глянь, чем они копают землю! А во что одеты! А в каких глинобитках живут! Ха-ха-ха! Неандертальцы!» Все. Досмеялись. Дохвастались. Мир переворачивается. Пришло время возвыситься тем, кто был унижен. И наоборот… Тот парень, Шагабутдин, пришел к этой же мысли, когда стоял у зеркала. Он представил себя в камуфляже, в шапочке да с «калашом» в руках. И понял, как можно быстро, легко и навсегда заставить этих красивых людей с розовыми щеками и голубыми глазами заставить его уважать. Заставить его бояться! Заставить их вызубрить назубок его имя, отучить их говорить мягкое «щ» и кинуть всех блондинок к его ногам! Не надо учиться, постигать эти тяжелые и глупые науки, придуманные цивилизованным миром. Не надо постигать манеры и правила приличия, придуманные миллионерами. Не надо следить за своим лицом, прической, одеждой и обувью. Достаточно всего лишь взять «калаш» и стать жестоким…
Новоруков прижал ладони к лицу и энергично потер. Когда он опустил руки, у него был вид усталого и разочарованного в жизни человека. Но лишь мгновенье. Новоруков распрямил плечи, и глаза его сверкнули азартным блеском. – Вот тогда я понял этих людей. Их философия стала для меня откровением. Вот единственный способ сохранить свое достоинство перед бетонной стеной – перейти границы разумного! Да, власть делает человека свободным и счастливым. Но ее с успехом может заменить сила. Страшная, тупая, безжалостная сила! У меня наступило просветление, Кирилл. И я подумал: неужели так и буду пресмыкаться перед всякими Рыбами, Ленками, зажравшимися чинушами из квартирной части и продажными милицейскими начальниками? Так и буду до конца жизни утирать плевки? Я же офицер, ракетчик! Я могу командовать дивизионом с тактическими ракетами. Я могу сесть за такой Стол, от которого земля вздрогнет!.. И Федор Новоруков умер, а его душа воскресла в другом человеке – по имени Сайдулла. Я вернулся в армию. Проблем с восстановлением не было. Меня назначили сюда заместителем командира… Вскоре Шагабутдин свел меня со своими единомышленниками. И в среде этих людей я, наконец-то, почувствовал себя сильным и счастливым. Они мне все братья. Я их всех люблю. Потому что никто и никогда не понимал меня так, как понимают они. И я их понимаю и оправдываю. Я очистил гарнизон от солдат. Теперь здесь отдыхают, лечатся и готовятся к великой миссии мои братья и сестры. Ни один проверяющий не заподозрил ничего. Даже комиссия из Генерального штаба. Кирюша, я купил их всех, словно дворняг куском колбасы. Все толстопузые генералы и полковники уехали отсюда с тугими пакетами и пухлыми пачками баксов. Мои братья говорят: у вас все продажные, потому что вы слишком много значения уделяете деньгам, а не вере. Он замолчал и сделал последний глоток из бутылки. Коньяк закончился. Новоруков кинул бутылку в угол кабинета. |
