Тут орлы-командиры углядели, кто стоит рядом со мной, точнее его выпущенные поверх камуфляжа генерал-лейтенантские петлицы, и вытянулись перед представителем Ставки в ниточку.

- Доложите обстановку!

Кажется, эта мизансцена, похожая на похождения халифа Гарун аль Рашида, Василевского даже немного забавляла. А я-то все ломал голову – каким позывным обозначить Александра Михайловича в эфире. Быть ему "Халифом"! Пусть, если что, немцы голову ломают, что за араб тут завелся.

Первым пришёл в себя майор Юдин, что вполне естественно, ведь это участок его батальона, и он отвечает за всё на этом участке происходящее. Да и о прибытии представителя Ставки мы заранее предупредили всех своих командиров.

– Товарищ генерал-лейтенант, докладывает майор Юдин, командир сводного батальона морской пехоты Балтийского флота. На участке батальона противник проводит скрытую подготовку к ночной атаке. Ну, это они думают, что подготовка скрытая и атака будет для нас внезапной... – майор сделал шаг в сторону, освобождая Василевскому место возле ПАРа. – Товарищ генерал-лейтенант, взгляните сами.

Вообще-то, если смотреть невооружённым глазом, то перед нами кромешный мрак, в котором не видать ни зги. Но в поле зрения прибора артиллерийской разведки XXI века, работающего сейчас в режиме ночного видения, немецкие цепи, бредущие по нейтралке, наверняка видны как на ладони. Несколько минут генерал Василевский, приникнув к наглазникам, молча обозревал окрестности. Потом, нехотя оторвавшись, поднял голову.

– Какие крас-с-савцы, товарищ Бережной! Действительно думают что их никто не видит.

Он повернулся к командиру батальона:

– Докладывайте, как думаете отражать атаку, товарищ майор?

- Разрешите ещё раз глянуть, товарищ генерал-лейтенант? – ответил тот, нагибаясь к ПАРу. – Так, ещё сто метров и готово!

Майор распрямился

– Личный состав батальона и приданных ему подразделений скрытно выведен на позиции. Когда немцы приблизятся к окопами на сто пятьдесят метров, мы ударим по ним изо всех стволов. Одновременно артиллеристы поставят заградительный огонь, отсекая немцам путь назад.

– И вот ещё что. Немцы будут наступать против бьющего им в лицо ветра с дождём, и в таких условиях много не постреляешь. А мы ещё направим им в лицо свет всех имеющиеся у нас фар и прожекторов. Тогда они вообще ослепнут. А наши бойцы будут ко всему этому безобразию спиной, и стрелять им ни ветер, ни яркий свет не помешают. – он ещё раз нагнулся к прибору, и больше от него не отрывался. – Почти готово! Ещё чуть, чуть... Да, кстати… Эсэсовцы тоже уже на подходе. Товарищ генерал-лейтенант, по дороге на Симферополь видно зарево. Готово! Разрешите, товарищ генерал-лейтенант?

- Действуй, майор! – едва успел сказать Василевский, как майор Юдин поднял к губам рацию и три раза повторил: – Заря! Заря! Заря!

Началось настоящее светопреставление. Ночную штормовую тьму разорвали яркие лучи фар и прожекторов, вспышки выстрелов самоходных гаубиц и орудий БМП. Заработали автоматические гранатомёты, пулемёты "Корд" и "Печенег". Почти тут же к ним присоединились ручные пулемёты и автоматы.

Теперь всё можно было наблюдать и невооружённым глазом. С высоты колокольни мы хорошо видел, что огнём осветились и позиции батальона, обороняющего Ивановку. Там фашисты тоже пошли в атаку. Картина получалась прямо таки библейская – "Избиение младенцев".

Генерал-лейтенант Василевский с удовлетворением наблюдал за тем, как немцы сначала попытались под огнём рывком добраться до окопов. Но огонь оборонявшихся оказался слишком сильным и беспощадно точным. Большая часть наступавших полегла в первые же секунды боя.