В начале перестройки, то есть где-то со второй половины восьмидесятых годов, они, настойчиво учившиеся в ту пору с умом и выгодой пользоваться даже той небольшой властью, которой обладали, а также наработанными связями и контактами с людьми, занимающими крупные посты в органах власти и на производстве, провели в жизнь ряд незначительных проектов, на которых сумели заработать свои первые «приличные» деньги. Это была поначалу в основном посредническая деятельность. Заключали договоры с предприятиями, благо их в городе и его окрестностях хватало предостаточно, находили нужных людей, брали кредиты в коммерческих банках, расплодившихся, словно тараканы, отыскивали выгодных покупателей, которым затем и перепродавали продукцию, заполнявшую заводские склады. Разница в цене шла в карман, а также на дальнейшее укрепление связей — как в одну, так и в другую сторону. Тут объяснять не надо, и без того понятно, что если ты, к примеру, не подмажешь заводское руководство, то не получишь продукцию, а не отстегнешь своему дилеру, не продашь с выгодой. Кроме того, нежелательно было и ссориться с банками, щедро выдающими кредиты своим, «проверенным» людям.

Ничего постыдного или тем более незаконного теперь Сергей Анисимович в своих тогдашних действиях не видел. В стране безудержными шагами двигалась перестройка, создавались бесчисленные мелкие и крупные кооперативы, фирмы, страховые компании, некоторые не выдерживали конкуренции, другие находили свои пути, создавали собственные ниши, — короче, молодежь с активной жизненной позицией училась подлинной рыночной экономике, что называется, на ходу, на бегу, в самой гуще ожесточенной конкурентной борьбы. Это именно о ней, кстати, советские экономисты писали как о раковой опухоли загнивающего капитализма. А тогда приходилось срочно переучиваться и осваивать новые знания в ежедневной практике. И эта самая практика, естественно, соприкасалась, входила в противоречие либо, наоборот, искала пути сближения ради собственной защиты с правоохранительными, налоговыми, финансовыми службами, с одной стороны, а также — чего греха таить? — и с криминалом, стремившимся подмять под себя еще незрелый и совершающий множество тактических и стратегических ошибок бизнес. Другими словами, приходилось крутиться, словно ужам на горячей сковороде. И платить, платить, платить…

Но через несколько лет совместной коммерческой деятельности, когда у молодых и решительных людей уже накопились и средства, и определенный опыт существования в жестком мире бизнеса, где новые опасности, неведомые прежде, поджидали их на каждом шагу, они подошли к идее создания финансовой фирмы «Анализ», которая должна была специализироваться на инвестировании и управлении крупными предприятиями и фирмами.

Это была уже первая половина девяностых годов, когда безудержная, дикая, как ее позже назовут, приватизация шла полным ходом, порождая всевозможных монстров, скупавших за бесценок недавно еще действующие предприятия и превращая их — по праву нового собственника — в развлекательные центры с бесчисленными ресторанами, казино, помещениями для игровых автоматов, саунами и всем прочим, что не имело ничего общего с теми духовными ценностями, которые так долго и настойчиво проповедовал рухнувший в одночасье социализм.

И снова показалось Турецкому, что в словах Барканова прозвучала как бы нотка сожаления и самооправдания: мол, мы, молодые, тогда не были ни в чем виноваты, так сложились обстоятельства, судьба, значит, такая, уготованная нам старшими поколениями.