Барнаи проводил гостя до двери, на прощание еще раз заверил, что БКБ всегда готов помогать правительству и правоохранительным органам Соединенных Штатов, великой страны и друга свободной Мадьярии, которой сейчас так важно быть принятой в НАТО.
Точно так же уполномоченные сотрудники спецслужб Соединенных Штатов посетили указанные в информации банки Женевы и Парижа. И во всех случаях переговоры дали положительные результаты: банкиры подтвердили готовность сотрудничать. Не на постоянной основе, конечно, это было бы отступлением от национальных законов, но в данном, единичном случае, поскольку дело касается опасности распространения наркотиков и безопасности Штатов…
Никакие тайны не устоят перед теми, на чьей стороне большие деньги, нежели у хранителей секретов, на чьей стороне сила, которой ты не в состоянии противостоять.
Над мадам Калиновской, над ее криминальными капиталами нависла опасность, о возможности которой она даже не подозревала.
О, наивная вера наших дельцов теневого и преступного бизнеса в то, что любой жулик, ухвативший на родине солидный куш и поместивший его в западный банк, получит надежную крышу и растущие дивиденды!
ЛЕКАРЕВ
— Жорка! Чечен! Выходи!
Громкий голос Психа долетел до Лекарева через распахнутое окно. Завтрак еще не бьш доеден, однако пришлось отставить кружку с чаем.
Лекарев встал из-за стола, выглянул на улицу.
— Ты что?
— Выйди, есть разговор.
Сунув ноги в ботинки (в доме по чисто вымытым полам Лекарев ходил босиком), вышел во двор. За штакетником стоял Лопаткин. Они поздоровались.
— Двинули на учебку, — предложил Псих. («Учебкой» он называл расположение «карташовцев».) — Там у нас нынче стрельбы. Разомнемся.
— Поехали.
Лекарев решил, что стоит собственными глазами взглянуть на стрелковую выучку боевиков (уметь стрелять и кричать «Бей жида!» — разные вещи). Но особенно хотелось оценить оружейные запасы учебки.
Стрельбы, на которые они попали, ни в чем не походили на то игрушечное «пуканье», которому в войсках обучались солдаты.
Боевики не лежали шеренгой на огневом рубеже. Командиры не маячили надсмотрщиками над распростертыми воинами. На стрелковом поле не было фанерных щитов, в которые не попасть может только пьяный.
Все участники стрельбы находились на тыловом рубеже и сидели в курилке на лавках, окружавших яму с песком.
Инструктор — мужчина в камуфляже, с бритой головой и злыми маленькими глазами — вызывал проверяемых на огневой рубеж по одному или по два.
Здесь не командовали: «Ложись!», «Заряжай!», «Огонь!» Для всех звучала одна команда: «Пошел!»
И упражнения у всех были разные. Перед началом проверки каждый тащил жребий и сам себе выбирал испытание.
Глядя на происходившее, Лекарев понял — стрелять «карташовцев» научили круто.
— Коршун, пошел! — командовал инструктор в мегафон. И тут же к огневому рубежу рванулся сутуловатый тип в длинном плаще и шляпе. Метрах в пятидесяти впереди на мишенном поле поднялись сразу три фанерные фигуры размером в рост человека. Боевик распахнул полы плаща и с бедра из короткост-вольного автомата полоснул по мишеням. Все три фанеры мгновенно упали.
— Отлично, Коршун! Рубака, пошел!
Очередной стрелок двинулся слева, ему пришлось повторить действия Коршуна в зеркальном отражении. Но это не сказалось на результате. Все три мишени оказались пораженными точно и быстро.
— Как они так ловко расстегивают плащи? — заинтересованно спросил Лекарев.
Довольный возможностью показать свою осведомленность, Псих пояснил:
— Расстегиваться не надо. |