|
Они отвели раненого директора в его кабинет и усадили в кресло. — Со мной все в порядке. Пойдите проверьте детей, — сказал мистер Нортон. Он был невероятно бледен. Харрису даже почудился на лице директора болезненный желтоватый оттенок. И еще он подумал, кажется ли ему, что кожа у Нортона натянулась, или это гримаса боли? — Мистер Айнсли позаботится о вас, сэр, — сказал Харрис. — А я пойду посмотрю, что творится. Он вышел из кабинета; испытывая острую жалость к человеку, которого в сущности никогда не любил. Долго он будет помнить директора, ползающего по полу, как испуганный ребенок. Харрис вошел в комнату, переполненную детьми и учителями. Все головы повернулись к нему. Из соседней комнаты в приоткрытую дверь тоже выглянули встревоженные лица. Харрис поманил учителей. — Директор ранен, — тихо сказал он, чтобы не услышали дети. — Здесь мы, кажется, в относительной безопасности. Но на тот случай, если крысы вдруг поднимутся по лестнице, необходимо забаррикадироваться. Всех девочек нужно собрать в один угол, подальше от окон. Взрослые ребята помогут подтаскивать к двери столы и стулья. Гримбл, похожий со своим носом с горбинкой на воробья, протолкнулся вперед. — Как заместитель директора, я... — начал он. — У нас сейчас нет времени заниматься субординацией, Гримбл! — рявкнул Харрис. Молодые учителя попрятали довольные улыбки: Гримбла недолюбливали за хитрость и мелочность. Получив отпор, тот сердито отвернулся. Харрис подошел к окну и открыл его. У школы съехалось уже много машин и среди них машина с собаками. Кое?кто из полицейских был в защитной одежде. Из?за угла с ревущими на полную мощность сиренами вывернули две пожарные машины. Узкую улицу запрудила толпа. На площадке крыс заметно поуменьшилось. Харрис сразу сообразил почему. По две, по три, они исчезали в окошке, ведущем в подвал. Некоторые сбежали в узкий проход. “Наверное, попытаются залезть через окно в учительскую”, — подумал Харрис. Внезапно за его спиной раздались крики. Харрис оглянулся. Оказалось, что с одной из девочек случилась истерика. Ее усадили за стол, подруги и учительница стали ее успокаивать. — У вас все в порядке? — спросил через мегафон металлический голос. — Все целы? — Пока о’кей. Один ранен! — крикнул Харрис, сложив руки рупором. — Забаррикадируйтесь. Мы пока не знаем, что им нужно, но они могут попытаться пробраться к вам. “Конечно, попытаются, черт побери, — сердито подумал Харрис. — Чего же они еще могут хотеть? Детей. Не думает ли этот болван, что крысы решили просто совершить экскурсию в школу?” Харрис весь кипел от злости. Полицейский обернулся и помахал полицейским машинам, чтобы те пропустили пожарных. Потом он вновь повернулся к школе и поднес к губам мегафон. — Сейчас мы выпустим на них собак, а сами попытаемся подняться к вам по пожарным лестницам. Несомненно, он знал, что укус крысы смертелен, и не собирался рисковать жизнями своих людей. — Нет! — закричал Харрис. — Вам не спустить по лестницам всех детей. А ваши собаки и пяти минут не продержатся против этих тварей! — Не впадайте в панику! Повторяю: не впадайте в панику! Сейчас приедут специалисты. — Харрис вполголоса выругался. Полицейский продолжал объяснять: — Вероятно, они привезут баллоны с газом. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Они скоро приедут. Учитель громко застонал. Сколько времени уйдет у этих чудовищ, чтобы прогрызть двери? Ведь это необычные крысы. |
