Буря чуяла, что неподалеку есть и люди — те самые, что представляли угрозу для ее хозяек, те самые, за которыми она потом шла по тайге! Что от людей, даже через, бьющий в спину ветер пробивается запах оружейной смазки и пороха! И люди эти пахнут — с м е р т ь ю.

Не медля ни секунды, самая умная в мире собака кинулась на лайку!

Взвилась в воздух, собираясь смять более легкую соперницу!..

Из-за ели, в грудь Бури, из двух стволов, ударил выстрел.

Собака с черной спиной и рыжими подпалинами перекувырнулась в воздухе…

На землю упала уже м е р т в о й. С развороченной крупной дробью грудью, с остекленевшими желтыми глазами.

…Вышедший из-за ели мужчина с грубым лицом, пинком ноги перевернул собачье тело. Глумливо дунул на дымящееся дуло двустволки, хмыкнул:

— В яблочко. — Нагнулся, собираясь отстегнуть от мертвой собаки дорогой ошейник. Поморщился: — Б…, в лохмотья.

— Молодчик, Гмыря, — одобрил стрелка Сизый.

Когда Завьялов уходил с опушки, то прежде чем припрятать рюкзак под ветками, обработал его спреем «анти-дог».

Но тайник искала не собака. Люди. Умелые таежники охотники.

Гмыря побродил по крошечной полянке. Присел на корточки, провел ладонью по примятой траве… Уверенно пошел к кустам.

Через минуту заорал:

— А что я говорил?! «Калаш»!!!

Вынес на поляну рюкзак, вытряхнул на землю содержимое — спутниковый телефон, сухой паек, немного сменной одежды…

К телефону тут же метнулся Малой. Вцепился. Но никто на новомодную диковинку не претендовал, Сизый хмуро глядел на автомат в руке Гмыри.

— Мой, — отсекая все вопросы, заявил убийца. — Я собаку завалил, схрон нашел, значит и «калаш» — мой.

Сизый недовольно признал справедливость за Гмырей. Повернулся к луговине, через которую, едва услышал выстрел двустволки, побежал Примак.

— Кореша! Братаны! — запыхавшись, забубнил примчавшийся Примак. — А до меня ведь только что дошло! В подвале у Фаины вместе со мной второй парень сидел! Тот самый, что вместе с мужиком к Глафире пришел! Типа, от Мишани!

Старатели собрались вокруг задыхающегося от бега и возбуждения приятеля. Тот быстро и кратко рассказал, как было дело. Описал странного драчливого паренька.

— Махается, как черт! — довольный вниманием корешей, докладывал Примак. — Файкины его забздели так, что и в подвал боялись сунуться!

— Махается, говоришь? — задумчиво покусывая травинку, пробормотал Сизый. — Забздели?

— Ну! Файка сама его боялась!

Не попадая под радостное возбуждение Примака, Сизый и Гмыря мрачно переглянулись. Малой добавил им тревоги:

— Я ж говорил. За нами шли. Не лохи, мужики конкретные, это точно.

— Ну вот и — дошли, — поглядывая на тело ротвейлера, хмуро произнес Сизый.

Гмыря взял мертвую собаку за задние лапы и поволок тело к груде валежника, откуда недавно извлек рюкзак. На ходу гнусно хмыкнул:

— Сюрпризец будет. Полезут за поклажей, найдут п о д а р о к.

— Полезут, — согласился Сизый. — За «калашом» и телефоном — вернутся обязательно. Если, конечно, от Фаины н о р м а л ь н ы м и вывернутся…

— Будем ждать? — плечи Малого начало слегка потряхивать на нервяке. Он с детства слушал сказки о Фаине и знал: раз старуха сказала, что чужаки могли их завалить в тайге, то так оно и было бы, не упреди их бабка. На этот раз старатели-убийцы наткнулись не на вчерашних студентов геологов, а на достойных противников.