…- Ты можешь быстро научить меня мысленно приказывать людям? — в итоге разговора, неожиданно и в лоб спросил Арсений «тетеньку Миранду».

— Зачем? — диверсантка бросила настороженный взгляд на не менее насторожившегося папу Косолапова.

— Если моя мама не сумасшедшая, ее нужно вытащить из больницы. Я хочу приказать доктору, чтобы маму выписали.

Миранда распрямилась, откинулась немного назад…

Приехали, что называется. Малыша боялись напугать, а он рьяно засобирался чужие мысли контролировать.

— За твоей мамой следят, Арсений, это может быть опасно для нас всех.

— А занимать чужие головы — не опасно? — вскинул подбородок мальчик и посмотрел на диверсантку с осуждением: — Вот вам нисколечко не жалко тетеньку, чье тело вы захватили без спроса, а? Она ж потом, как и моя мама окажется в психушке.

Серьезное обвинение. Миранда собрала лицо в задумчивую, изучающую мальчика гримасу. Потом решительно повернулась к Завьялову, произнесла:

— Борис. Пожалуйста, поставь шокер на первое деление и ударь меня.

— Зачем? — искренне удивился Завьялов.

— Хочу кое-что доказать нашему маленькому другу. Да и вам, к стати, тоже не помешает кой о чем узнать.

Борис послушно достал из кармана джинсов прибор, проверил его настройку…

— Ты хорошо подумала, Миранда?

— Да, — кивнула диверсантка. — Я хочу вам показать, что старший лейтенант Ирма Конниген не находится под моим контролем. Она п о л н о с т ь ю а к т и в н а и добровольно принимает участие в операции.

— ???? — Завьялов вытаращился на диверсантку, не решаясь поверить тому, что только что услышал. Одиннадцать лет назад Борис узнал, на сколь огромен риск заиграться с носителем в «добровольное деление тела». Стоит лишь усесться перед зеркалом и начать п е р е г о в о р ы — игра затянет в расстройство психики, дестабилизирует, разбалансирует рассудок!

Миранда, разумеется, все понимала. Но никак этого не показывала.

— Раньше я не говорила вам о том, что договорилась со своим носителем, опасаясь, что об этом узнают в департаменте. В этом случае меня либо исключили бы из операции, либо поменяли носителя. Потом не стала говорить, так как хотела в случае нападения и воздействия на меня как на дубль-интеллект создать эффект неожиданности. Ирма полностью в курсе происходящего, господа. Она слышала о том, что дом едва не разбомбили, что уже погибло достаточно людей, она добровольно согласилась продолжить участие в поимке диверсанта из будущего.

Лев Константинович негромко фыркнул и пробормотал что-то вроде «браво, девушки». Ошарашенный известием Завьялов дотронулся усиками шокера до обнаженного запястья бывшей террористки…

Миранда дернулась! выгнулась дугой.

Обмякла.

— Добро пожаловать в наши ряды, старший лейтенант Ирма Конниген, — проговорил генерал Потапов.

Блондинка похлопала ресницами, огляделась, как человек очнувшийся после долгого сна и усмехнулась:

— Да я уже давно в этих рядах, ваше превосходительство.

— И как ощущения?

— Терпимые. Я должна вам как-то доказать, что я именно Ирма Конниген, а не пришелец из будущего?

— Пожалуй, — задумчиво кивнул Лев Константинович, но в разговор неожиданно вмешался мальчик:

— Не надо! Я чувствую, вы — Ирма, не Миранда. И вы сейчас о д н а.

Блондинка наклонила голову в слабом поклоне и улыбнулась:

— Спасибо, Арсений. — Полицейская сжала руки в кулаки, повращала запястьями: — Какое странное ощущение — в е р н у т ь с я и снова управлять своим телом…

— А это — больно? — нахмурился мальчик.